Сердца небес
Шрифт:
— Куда мы направляемся? — спрашивает она, когда я завожу джип.
— Я проведу будущей миссис Сантьяго экскурсию по новому дому, — говорю, подчеркивая ее титул.
— Это новый опыт для тебя, не так ли? — говорит она, улыбаясь мне, наслаждаясь каждой секундой моего разочарования. — Что-то подсказывает мне, что ты не очень часто слышишь слово «нет».
Я сжимаю пальцы на руле. Она чертовски права. И никогда раньше от женщины. К черту… Через два дня она все равно станет моей женой, согласна она на это или нет. Я просто должен убедиться,
— Расскажи мне, что ты выяснила о детективе из ФБР? — рычу.
— Детектива Питерса?
Какое-то мгновение она задумчиво смотрит в окно. В ряду пальм на обочине дороги есть разрыв. Вдалеке океан сверкает, как поле бритвенных лезвий.
— Окончил Лигу Плюща с отличием, а затем исчез в Европе. Вновь появился и начал работать в ФБР четыре года спустя. Он работает в Бюро с тринадцатого года, но подробности о его подразделениях расплывчаты.
— В каком смысле расплывчаты?
— Он мотается между различными преступными группировками. Постоянного места нет.
— Организованная преступность, — мрачно отвечаю я.
Я кое-что знаю об этом.
— И кибер тоже — финансовые, белые воротнички… Я разговаривала с парой этих парней, когда писала свое разоблачение Джеффри Адамса, но никогда с ним не сталкивалась.
— Призрак из ФБР, — размышляю я.
— Кочевник ФБР, — возражает она. — До сих пор, — она начинает легонько покусывать нижнюю губу.
Я подумываю о том, чтобы съехать на обочину и снова трахнуть ее на капоте этой машины. Она не говорит мне ничего такого, чего я бы уже не знал, но всегда находил ее решительность чертовски сексуальной. Я рад, что дал ей наводку на Джеффри Адамса. У меня перехватило дыхание при одной только мысли о том, как она раскрывает эту историю.
После Бухареста я заметил в ней какое-то сияние, и его нельзя отнести исключительно к тому, что я хорошенько трахаю ее. Ей нравится бросать вызов. Нравится разгадывать неразрешимые загадки. Может быть, именно этим объясняется ее восхищение мной? Я — загадка, которую она не может постичь, как бы сильно меня ни любила.
— По крайней мере, связь с организованной преступностью объяснила бы его интерес ко мне, — тихо говорит Ив. — Он полон решимости поймать тебя, Данте. Будто годами мечтал вонзить свои когти во что-то большое, и вот он ты.
— Повезло мне, — усмехаюсь я, нисколько не беспокоясь. Детектив Питерс может работать по девяносто часов в неделю в течение следующих двух десятилетий, чтобы выследить меня, но никогда не подберется слишком близко. — Это не объясняет, почему он стрелял в портье отеля в упор.
— Нет, — соглашается она, — не объясняет.
— Имеет ли он какое-либо отношение к оперативным группам по борьбе с торговлей людьми?
Ив качает головой.
— Никакого. Нет абсолютно никакой связи с Севастьяном Петровым или кем-либо из двух мужчин, которых ты… — она замолкает, подыскивая более пикантное слово для моего наслаждения.
— Пытал и убил, — мрачно заканчиваю я за
Мы едем по дороге, которая проходит мимо моей базы. Я вижу, как она вытягивает шею, чтобы рассмотреть поближе. Вместо того чтобы проехать прямо мимо нее, как и планировал, я сворачиваю во двор и выключаю зажигание.
— На выход, — резко говорю я, и она поспешно подчиняется.
Джозеп выходит из одного из складов, когда слышит звук моей машины.
— Как плечо? — окликает он, кивая Ив.
— Очевидно, нужна перевязка, — растягивая слова, говорю я и бросаю на нее взгляд. — Уит все еще здесь?
— Должен покинуть остров через час.
— Кто такой Уит? — спрашивает Ив.
— Мой личный врач. Он совершает поездки на остров по мере необходимости.
— Сходи к нему, — призывает она, и ее беспокойство трогает что-то внутри. Долгое время никому не было до меня дела. До сих пор я никогда не возражал.
— Ладно, хорошо. Джозеп, присмотри за ней. Не позволяй ей бродить по стрельбищу или делать что-нибудь в этом роде.
— Ты не мог бы быть более высокомерным? — язвит она, качая головой и выглядя так чертовски очаровательно, что у меня снова начинает болеть все внутри.
Во второй раз меньше чем за минуту.
Я в беде.
— Я точно знаю, как выглядит стрельбище, — сердито продолжает Ив. — Не забывай, что я дочь специального агента УБН.
Как будто мне нужно было напоминать об этом забавном факте.
— Изменения в планах, — говорю я Джозепу. — Дай ей Глок и какие-нибудь защитные наушники. Если она побьет твой рекорд, ты будешь должен мне пятьдесят баксов.
Возвращаю взгляд к Ив, и ее гнев превращается в самую душераздирающую из улыбок.
В третий раз.
Тройное дерьмо.
— Твой отец пытался связаться с тобой? — внезапно спрашивает ее Джозеп.
Удивленный, я вскидываю голову. Ив вздрагивает, будто он только что приставил к ней нож. Она не отвечает. Просто смотрит в землю, и мне приходится сжать ладони в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не вырвать ему язык. Джозеп прекрасно знает, что отец Ив вычеркнул дочь из своей жизни. Он сделал это в тот момент, когда понял, что его дитя влюбилась в цель вендетты номер один. Я подложил бомбу в эту семью, и осколки от нее все еще ранят. Если что-то и может пустить под откос мою гребаную фантазийную жизнь с ней, так это эти неуклюжие напоминания обо всем том ущербе, который я причинил.
— Не знаешь, он все еще сотрудничает с УБН?
Еще одна неловкая тишина.
— Джозеп, иди сюда, — рычу я, отступая в тень ближайшей смотровой башни. Он следует за мной и смотрит на меня своим серо-голубым непроницаемым взглядом. Но я знаю его слишком хорошо. Его вопросы об отце Ив заряжены невидимыми пулями.
— Майерс — запретная тема, — говорю я ему, стараясь не обращать внимания на беспокойство, которое начинаю испытывать. — Если уж на то пошло, то и вся ее гребаная семья тоже.