Сердца тьмы
Шрифт:
— Ты не использовал защиту, — выдаю я. — Так ты поступаешь и со своими шлюхами?
— Это не то, о чем тебе нужно беспокоиться.
— Это не ответ! Мы говорим о моем здоровье. О моем будущем!
Он вздыхает.
— Я чист, как и ты, Ив. Внизу на столе у меня лежит твой медицинский файл.
Он серьезно?
— Так, где же тогда данные на тебя? Или предполагается, что я должна поверить тебе только на слово?
— Да. Я оставлю тебя, чтобы позавтракала и оделась.
Он разворачивается и уходит из комнаты, и я еще долго смотрю ему вслед. Итак, это правила его запутанной игры в рулетку, которую он заставляет
Он ушел и оставил дверь своей спальни широко раскрытой.
Я быстро одеваюсь, прежде чем он вернется. Вместе с сарафаном он оставил мне и белое белье, а также и темно-синие эспадрильи [2] . Я надеваю сарафан через голову, глядя на этикетку. Дизайнерское, конечно. Несомненно, стоит больше, чем я плачу за коммунальные услуги ежемесячно. И все же, шелковый материал ощущается таким соблазнительным на моей коже, и размер идеально подходит. Я бы никогда сама не выбрала этот сарафан. У него очень низкий вырез. Он затягивается на талии, показывая мою стройность, что в первую очередь подчеркивает мою немаленькую грудь, а юбка у него очень короткая. Дома я бы отшвырнула его с отвращением на пол и вышла бы из раздевалки, но здесь, где неумолимая жара, почти невозможно от него отказаться. Хотя я не обуваю сандалии. Я не доставлю ему удовольствия, принимая каждый подарок, который он мне предлагает.
2
это легкая летняя обувь, напоминающая тапочки с задником
Одевшись, я сижу на краю кровати и поглащаю выпечку. Я такая голодная, что съедаю все до последнего кусочка, оставляя только крошки по всему серебряному подносу и полу. Я как раз проглатываю остаток апельсинового сока, когда слышу тяжелые шаги в коридоре. Я встаю на ноги, когда он заходит в комнату. Мужчина останавливается, когда видит меня стоящей здесь и я вижу, как темными глазами он огядывает мое тело сверху вниз. Я могу сказать, что ему нравится то, что он видит, потому что этот таинственный ток снова начал возрастать и убывать между нами.
— Платья подходят тебе, — заявляет он, шагая дальше в комнату и закрывая за собой дверь. — Тебе следует носить их чаще.
Я качаю головой, внезапно почувствовав необъяснимую робость.
— Я не люблю красоваться. Ни для кого.
— Все перед кем-то красуются.
— А что, если это не взаимно? — я поворачиваю голову, подбородком указывая на него. — Неужели женщины как я должны страдать из-за этого? У меня нет никакого желания быть высоко оцененной благодаря какому-то красивому куску материала. На жизнь у меня есть планы получше, чем это.
Или были до того, как ты неудачно приземлился в нее.
Он кривит свои полные губы снова.
— Принято к сведению. Я был бы очень разочарован, если бы у тебя их не было. Особенно учитывая
— Не делай этого, — говорю я, ощущая себя грязной и оскорбленной. — Не бросай намеки, будто ты знаешь все о моей жизни. Это жутко и страшно. Может быть, у тебя и есть какой-то подробный список того, в какой школе и в каком колледже я училась, но ты никогда не узнаешь, что в моем сердце, мои мысли, желания, какой мой любимый фильм, книга…
— «Убить пересмешника» — резко говорит он.
— Извини?
— Твоя любимая книга.
Я хмурюсь.
— Как ты…?
— Это искреннее предположение, хотя и не такое неудачное, правда? — он снова издевается, я вижу это. — Думаю, для тебя, мой ангел, все это сейчас кажется одной большой несправедливостью.
Пошел к черту! Я хочу закричать.
— И я знаю, что тебе нравится платье.
Ты бесишь меня, самодовольный сукин сын… Я смотрю ему в глаза, когда поток тепла оседает внутри меня, обостряя чувства и ускоряя мой пульс. Я ненавижу его. Я хочу его. Что, черт побери, не так со мной?
Он делает шаг в мою сторону, и я отступаю назад. Внезапно мне становится страшно. При других обстоятельствах в этого мужчину было бы легко влюбиться. Несмотря на это, он продолжает наступать на меня. Мужчина ни разу не отрывает от меня своих греховно соблазнительных глаз. Теперь я прижимаюсь задней частью ног к матрасу. Больше некуда бежать.
— Поужинай со мной, — мягко произносит он, протягивая руку, чтобы смахнуть крошку с моей верхней губы, а затем хмуриться, когда я съеживаюсь от его прикосновения.
— Нет, спасибо.
— Это была не просьба.
— Значит, я была права, у меня нет никакой свободы действий, пока тебя влечет ко мне.
— Мне казалось, что ранее ты имела в виду одностороннее положение дел, — говорит он, склонив свое красивое лицо набок. — Думаю, мы восстановили эти параметры прошлой ночью, не так ли? Или тебе нужно еще одно напоминание?
Он так близко ко мне прямо сейчас. Я могу чувствовать исходящую от его тела необузданную мощь, а его насыщенный аромат будоражит мои чувства. Я вижу, как он опускает взгляд, глядя на очертания моих сосков, которые идеально видно сквозь тонкий материал платья. Он прекрасно знает, как влияет на меня и наслаждается этим.
— Откуда ты? — задыхаясь, спрашиваю, меняя тему. — Из какой страны?
Он хмурит лоб.
— Я расскажу тебе за ужином.
— Я не хочу ужинать с тобой.
— А я говорю, что у тебя нет выбора, mi alma. Неужели мне нужно снова тебя трахнуть, пока ты не начнешь подчиняться? Тебе нужно напоминание, как ты склонна выполнять все мои прихоти?
Я прерывисто вдыхаю. Его слова подобны зажженной спичке для моей похоти. Я все еще ощущаю дискомфорт после прошлой ночи, но эта пылающая нужда почувствовать его внутри себя превосходит все.
— Пошел ты, — я выдаю, но мой голос такой же слабый и запыхавшийся, как и моя решимость, которая быстро исчезает.
Он насмехается надо мной.
— Не говори мне таких заманчивых слов. Ты представления не имеешь, с каким бы удовольствием я приподнял это платье вверх, чтобы посмотреть, как плотно твое новое белье облегает твои изгибы. Ты уже мокрая? Могу поспорить на миллион долларов, что так и есть. Такая белоснежная, такая ангельская… Прямо как я и просил. У моей горничной изысканный вкус, ты так не думаешь?