Сердца трёх
Шрифт:
— Не хочу.
— То есть признаете мою правоту?
— Нет. Просто не желаю с вами спорить.
— Жаль. Интересный бы диспут получится, — говорит Ник. — И да, предваряя ваш следующий вопрос. Дамы сердца у меня тоже нет.
— Неудивительно.
— С чего вдруг?
— Да какая нормальная девушка выдержит такого, как вы? У вас же сарказм растворен в крови в бешеной концентрации!
— Нет там ничего бешеного, — усмехается Ник. — Я обычный, только… с более развитым чувством юмора.
— И не скучно вам одному по вечерам наедине с чувством юмора? — спрашиваю язвительно. — Корона не
— Поверьте, миледи. Я бы принял корону исключительно из ваших милых ручек. Боюсь, вместо неё вы натянете мне на череп терновый венец.
— Вот уж правильно подметили, — отвечаю ему. — Что и требовалось доказать.
— Что именно?
— Да вам никто и не нужен. Вы самодостаточный. Как… ядерная батарейка! Летит себе в космосе, встроенная в какой-то сложный прибор, и ничего ей не надо.
— Забавное сравнение, — говорит Ник. — С батарейкой меня ещё не сравнивали.
— Дарю.
— Благодарствую, миледи. Только, боюсь, вы и тут заблуждаетесь.
— Разве? Почему?
— Мне ведь тоже ничто человеческое не чуждо. И когда я говорю, что мне желательно оставаться свободным, то это значит — я временно не готов к семейной жизни, — голос Ника становится вдруг серьезным, даже звучит непривычно как-то.
— Хотите сказать, что когда вам стукнет лет семьдесят, вы срочно озаботитесь подружкой? Скажем, лет двадцати. И заставите её нарожать вам потомков?
— Ну что вы, миледи! Я не согласен ждать так долго! — смеется Ник. И снова. Резкая перемена тона. — Нет. Я женюсь, конечно. Когда встречу самую большую любовь своей жизни.
— Вот уж не подумала бы, что в вас есть хоть капелька романтики.
— Во мне её целое озеро, как Байкал, — говорит Ник. — Только не нашлась ещё та, кто готов поселиться рядом с этими холодными и глубокими водами.
Мне понравился образ. Я представляю, как выглядит самое крупное пресноводное озеро в мире. Вот бы побывать там! Всяко лучше, чем здесь, где жара и влажность. И потом: Байкал дома. А я так соскучилась по родным просторам. И ещё… я хочу оказаться на берегу озера, о котором сказал Ник.
Звучит нелогично как-то. Мы постоянно с ним пикируемся, а я тут размечталась…
— Миледи.
— Да?
— А вам нравятся озёра?
— Очень, — отвечаю машинально, даже не подумав о подтексте.
— Это чудесно, — говорит Ник. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — отвечаю я. Михаил молчит. То ли уже уснул, то ли делает вид.
Глава 11
Ночь прошла благополучно, и мы на следующее утро, ещё раз искупавшись в чудесном озере под водопадом, отправились дальше, на ту оконечность острова, которую не видно даже с вершины остывшего вулкана. По пути практически не разговаривали. Михаил надулся после вчерашнего и шел позади, Ник увлеченно тащил нашу группу вперед, я же старалась не отставать.
В таком порядке прошло несколько часов. Когда мы уже порядком устали, и я попросила сделать привал, Ник сказал, чтобы мы располагались, а он ещё немного прогуляется вперед и вернется. Мы без сил повалились на землю, стараясь отдышаться. Наш проводник исчез за деревьями.
Я попыталась завязать с Михаилом какой-нибудь разговор. Он отвечал односложно, и я решила больше его не трогать.
Мы посидели, перевели дыхание, попили воды. Вскоре послышались торопливые шаги. К нам из-за деревьев бодрым шагом вышел Ник и, сияющий и радостный, сказал:
— Господа! У меня есть для вас крайне приятное известие.
— Какое? — мы смотрим на него с некоторой степенью недоверия. Успели уже убедиться, что Ник — человек с необычным чувством юмора. Может такое ляпнуть, отчего хоть стой, хоть падай.
— Мы спасены!
Молчание было ему ответом. Смотрим и не верим.
— Да что вы в самом деле? — удивляется наш проводник. — Не верите мне, что ли? Пошли, сами всё увидите!
Поднимается и топаем устало за Ником. Я думаю, что если он и на этот раз пошутил, то обижусь и не буду с ним разговаривать три дня.
Выходим на пляж. Обычный, ничем не отличается от того, куда меня выбросило волнами. Да и Ника, наверное, тоже. Он ведь не рассказывал, как на этом острове оказался. Видимо, тоже попал под удар цунами и вылетел за борт, а дальше — воля случая.
Смотрю налево — ничего. Смотрю на океан — тоже.
— Направо, — подсказывает Ник.
Поворачиваю голову и… у меня воздух застревает в лёгких. Господи! Неужели?! А не могу в это поверить! В полукилометре от берега покачивается на волнах корабль. Он белый, отчетливо вижу на самой высокой мачте российский флаг. Я не знаю, как такой тип называется, но не прогулочная яхта. Может, сейнер? Слышала, в здешних водах рыбу ловят и крабов, да вообще всё, что можно потом съесть в ресторане.
— Ну как? — с довольным видом спрашивает Ник. — Я же говорил, с нами всё будет хорошо!
— Э-э-э-эй! Мы зде-е-е-е-сь! — кричит Михаил. Он помчался в сторону корабля, размахивая руками. Забрался в воду по пояс и оттуда продолжил истошно привлекать внимание.
— Мы с вами же культурные люди, да? — слышу, как Ник опять ёрничает. Уже стала привыкать к перемене его интонаций. — Мы же не будем вести себя, как этот дикарь из племени мумбу-юмбу, впервые увидевший корабль?
Я молчу, ничего не отвечая, но сравнение мне понравилось. Потому просто улыбаюсь, стараясь смотреть в сторону, чтобы Ник не заметил. Но он глазастый, всё равно понял: мне шутка понравилась. Михаил уже на истеричный ор перешел.
— Ему остаётся только начать орать «Мамочка! Лёлик! Помогите!» и потом, взяв ветку, пойти по воду, — комментирует Ник поведение нашего спутника. Я фыркаю от смеха.
Вскоре Михаил перестаёт истошно вопить — надорвал связки, осип, бедняжка. Стоит теперь в воде и смотрит, как с корабля начали спускать ярко-оранжевый мотобот. Это такая шлюпка с верхом. В ней даже маленькие иллюминаторы есть. Издалека напоминает капсулу-таблетку. Но очень большую.
Мотобот спешит к нам, и вскоре пристаёт к берегу. Встречаем его втроем. Открывается люк, из него появляется голова. На ней фуражка, снизу вижу форму. Человек прыгает прямо в воду, спешит к нам, подходит к Нику и, протягивая руку, говорит: