Сердце Абзалета
Шрифт:
— Если им пришло в голову делать искусственные растения, — задумчиво проговорил Нуган, — значит, они уже не надеялись увидеть настоящие, живые деревья…
— Все ясно, — резко прервал его Микрин. — На этом уровне нам больше делать нечего. Нужно двигаться дальше.
— Согласен! — с готовностью поддержал его Далджин. — Кому нужны скелеты и гнилые деревья? Если мы не хотим разделить участь алхимиков, пора отсюда выбираться!
Потолок в комнате был довольно низким. Сцепив ладони, Микрин подсадил жену, и Найялла, без труда добравшись до следующего этажа, перехлестнула
Пожилой бригадир поднимался по веревке последним. Едва он уперся локтями в пол, как земля снова содрогнулась. Толчок был настолько сильным, что по помещению прокатился низкий гулкий рокот.
Джузека сбросило вниз. К счастью, он успел ухватиться одной рукой за веревку. Он попытался подтянуться, но толчки продолжались, и, слабея, он снова заскользил вниз. В последнее мгновение Нуган бросился к бригадиру и схватил за руку. Найялла и Далджин вцепились в самого Нугана. Кое-как Джузека удалось втащить наверх.
Комнату продолжало трясти. Упав на четвереньки, Микрин отполз к одной из заржавленных колонн и вцепился в нее мертвой хваткой. Его лицо побелело от ужаса. Одна из стен частично обрушилась, обнажив голую скалу, а по потолку и полу побежали трещины.
— Скорее в боковой коридор! — скомандовал бригадир, стараясь перекричать грохот.
Все бросились к одной из распахнутых дверей, укрепленной мощными плитами. С огромным трудом Найялле удалось оторвать мужа от колонны и увлечь вслед за остальными. В воздухе повисли клубы густой едкой пыли, от которой заслезились глаза.
Немного погодя грохот стих. Откашливаясь и вытирая пыльные лица, они двинулись назад. Найялла заботливо поддерживала прихрамывающего, опирающегося о стену Микрина. Бедняга зажмурил глаза, его тело трясло как в лихорадке, а ноги подкашивались от напряжения. Найялла поняла, что, в отличие от остальных, муж перенес новые толчки более болезненно, — ведь ему уже довелось пережить ужас погребенного заживо.
— Ничего, ничего, милый, — нежно приговаривала она, — все уже позади!
С большим трудом Микрину удалось заставить себя открыть глаза.
— Никогда не думал, что во мне живет такая страсть к архитектуре, — неловко пошутил он, вспомнив, чего стоило жене оторвать его от колонны.
Выпрямившись и расправив плечи, он поспешно огляделся: заметили ли его испуг остальные? Но все были поглощены мыслями о подземных толчках. Особенно их поразило, насколько сильно оказалось повреждено помещение.
— В других комнатах такого не было, — заметил бригадир. — Раньше от толчков осыпались только полусгнившие ветви, но пол, потолок и стены были в полном порядке… А теперь такое! Так сильно гору еще ни разу не трясло.
— В этом районе вообще никогда не было землетрясений, — напомнила ему Найялла. — Не знаю, чем вызваны эти толчки, но начались они сразу после того, как на Абзалете поработал заклинатель духов.
Бригадир хмуро кивнул. Он похлопал ладонью по стене. Как человек, хорошо знакомый с особенностями залегания горных пород, он без труда мог представить, что перемещения и обвалы в нижних слоях рано или поздно приведут к обрушениям на других уровнях.
Неоднородности в горных породах, сцепленных между собой, как костяшки домино, вызовут своего рода цепную реакцию. Обрушения в пещерах будут продолжаться до тех пор, пока все пустоты не окажутся ликвидированными и под землей не восстановится равновесие.
— С тех пор как из горы выкачали жизненную силу, она потеряла свою устойчивость, — пробормотал Джузек. — Если мы отсюда не выберемся, гора раздавит нас, как букашек.
Теперь нужно было решить, какой из шести коридоров обследовать первым. В конце концов решили разбиться на группы. Три коридора оказались тупиковыми и заканчивались маленькими глухими камерами. Четвертый вывел еще к одной вертикальной шахте. К тому же посреди комнаты обнаружилась громадная емкость с черной, гнилой водой, вроде бассейна, около полуметра высотой. Два оставшихся коридора уперлись в двери из серебристого металла, на которых не было ни пятнышка ржавчины.
Двери были наглухо закрыты. Нуган и Далджин, недолго думая, взялись за кирки, но двери не поддавались, оказавшись такими прочными, что на них осталось лишь несколько едва заметных царапин.
— Попробуем вбить клинья, парни, — остановил их бригадир, когда они принялись колотить кирками по другой двери.
Зазор между дверью и стеной был крайне мал, но при помощи кирки его удалось немного расширить, чтобы вбить в него железный клин. Далджин что есть силы стучал по нему молотком, но дверь все равно не поддавалась. Более того, сам клин засел так крепко, что его уже нельзя было вытащить обратно. Тогда попробовали вбить еще пару клиньев — но, увы, с тем же результатом.
Бригадир подошел к двери, потер ее пальцем, а затем попробовал на язык.
— Такого металла я еще не встречал, — сказал он, морщась и сплевывая. — Тверже и крепче стали! Судя по всему, эти бронированные двери сделали специально для того, чтобы никто не мог проникнуть в пещеры снаружи… Или наружу изнутри, — мрачно прибавил он. — Там есть какой-то поворотный механизм…
— Но мы должны, должны пройти! — в отчаянии воскликнул Далджин.
— Чтобы сломать такую дверь, потребуется не один день, — задумчиво сказал бригадир. — Не стоит и пытаться. Давайте лучше еще раз обыщем все вокруг!
— У меня живот подвело, — вдруг сказал Нуган, и все мгновенно почувствовали, что и сами умирают от голода. За всеми приключениями они и не заметили, что не ели почти целый день и успели изголодаться и продрогнуть.
Укрепив вокруг факелы, пылающие холодным огнем, они уселись на землю и достали еду. У рудокопов было с собой несколько бутербродов, сухарей и яблок. У мьюнанина нашлось немного хлеба, сыра и пряного свиного паштета. Разложив съестное на клочке бумаги, они печально оглядели свои скудные запасы.