Сердце Агрессора
Шрифт:
Уже сквозь сон услышал:
– Опять бредит?
Отвечать желания не было, тем более я уже почти спал. На этот раз просто нормально спал.
Рендолл
Я и не думал никогда, что посмотреть на то, как дерутся два воина, может собраться столько народа. Теперь мне пришлось убедиться, что я ошибался.
Наверное, половина городка собралось здесь. Хоккайдцы оживленно переговаривались, обсуждая достоинства воинов, и в зале стоял гул, как от работы многих двигателей. Организаторы праздника не решились долго испытывать терпение народа, и лишь
Люди притихли до тех пор, пока ведущий не начал перечислять имена бойцов. Каждое имя было встречено бурей восторгов, лишь только мое имя не вызвало особых эмоций.
Вместе со мной было нас десять. По расписанию боев я должен был сразиться с занявшим третье место, в случае моей победы - с занявшим второе место и так далее. Пока местные знаменитости валтузили друг друга за право встретиться со мной я осматривал зал.
К празднику они, наверное, долго готовились. На натянутых веревках висели декоративные бумажные фонарики. Раззолоченные модели каких-то диковинных животных стояли по углам. Горожане размахивали разноцветными флагами. В общем было красиво.
Потом я подумал о том, что стоило бы обратить внимание на стиль и технику местных бойцов. Стоило, чтоб не возбуждать подозрений.
Хоккайдцы делали множество лишних телодвижений и еще умудрялись лупить друг друга руками и ногами. Нанося удар, они так кричали, словно им самим было больно. Мыслей у них в голове почти и не было, даже странно! Били друг друга, как роботы, применяя заученные до автоматизма приемы. Зато это было эффектно. Ларри и Мичи, сидящие в первом ряду, даже порой с тревогой посматривали на меня.
Наконец подошел и мой черед выходить на освещенный квадрат ринга. Я даже обрадовался: приближался час, когда мы сядем в лодку и поплывем в Ореховую долину.
– Чужеземец Инки против Вынь Су, - объявил ведущий.
Зал взорвался криками этого малорослого, но горластого народца.
Ударили в гонг, и Вынь Су запрыгал вокруг меня, как припадочный. Мы с Ларри видели одного такого в городе. Ларри сказала, что он больной. Так может, этот тоже? Как же его бить-то, раз он больной?
Тут этот припадочный так звезданул меня ногой в челюсть, что вся моя жалость разлетелась в разные стороны вместе со слюной.
– Ах ты, ублюдок, - пробормотал я, разозлившись.
Когда он собирался ударить меня второй раз, теперь уже кулаком, я увернулся, перехватил ему руку в локте и, как только мог, быстро перевел в пальцы побольше энергии. Он так заорал, словно пробил этой своей сломанной рукой железобетонную стену. Пришлось заткнуть ему пасть кулаком. Энергию я больше не использовал. Ему и так хватило.
Зал замер. Они просто не ожидали такого плачевного и скорого конца своего любимца. Чужеземец целый и невредимый, а Вынь Су валяется, как булыжник на обочине дороги.
– Ты хочешь отдохнуть, чужеземец?
– обратился ко мне ведущий.
– Я не успел устать, - ответил я.
Ларри и Мичи улыбались во всю ширину своих исхудалых мордашек.
–
И снова ударил гонг. Этот меня уже боялся и не нападал. Потоптался, встал по удобнее и приготовился к защите. И я атаковал. Он просто не знал, что начиненной энергией рукой я простым прикосновением к груди сломаю ему пару ребер и отобью правое легкое. Цен-Ко сразу решил прилечь, обсудить с самим собой свое положение, но вот беда- потерял сознание бедняга.
– Ты уже выполнил условие, чужестранец. Разрешение на выход из порта твое, но с тобой хочет встретиться в честном поединке наш чемпион Хоккимацу. Согласен ли ты?
Что, что, а трусом я никогда не был. На арену вышел Хоккимацу.
С первых же секунд боя я понял, что передо мной настоящий мастер таких рукопашных схваток. Его реакция была умопомрачительна для потомка землян. Его удары были устрашающе могучи, хотя он не имел столь совершенно развитой мускулатуры, как у меня. Первое время я просто любовался перемещениями энергии в его теле. Последний раз я видел такое только на Стальной планете.
Второй раз я сталкивался с непредвиденным обладанием землянами или их потомками искусством, секретным даже у меня на Родине. Этот землянин со звездолета, подлетающего к Конвикту, умел, сам не зная этого, читать мысли-образы на колоссальных расстояниях. Теперь Хоккимацу запросто гоняет по телу потоки энергии. Одно только может радовать - они не умеют всем этим эффективно пользоваться!
Между тем мои бедные мышцы таскали меня по арене, спасая целостность организма, а мои бедные мозги так и подзуживали просто приказать противнику остановиться на секундочку, чтоб пальчики успели искорежить его бедное тельце. Но я не мог этого сделать. Это был честный бой, а я привык уважать честные поединки.
Когда он второй раз достал меня ногой по груди я понял, что единственное мое преимущество - это то, что я не устаю. После пятого пропущенного удара вкралось сомнение в том, что я один обладаю этим даром. Время шло, а поединок и не думал заканчиваться. Я мог просто поддаться и поиграть, и тогда нас проводили бы в порт, усадили в лодку и, подсмеиваясь, отправили бы, но я должен был победить! Победить хотя бы ради Ларри и Мичи. И уж конечно ради своей веры в более сложную победу: победу над Конвиктом.
И тогда я вспомнил один прием, показанный мне однажды инструктором по рукопашному бою на Стальной планете. Всей своей энергией я толкнул тело вверх, перевернулся в полете вниз головой, нашел соперника и, упав на обе руки, ударил Хоккимацу обеими ногами в грудь и в голову.
Когда я вернулся в нормальное для человека положение, соперник уже лежал без чувств. Я победил. Привычка, выработанная в тренировочных залах, дала о себе знать: я придирчиво осмотрел свой организм изнутри и удивился. Мышцы еще были напряжены, но усталость, почти неведомая им раньше, вырывалась из них и заставляла их дрожать. Сердце билось часто, как у затравленного зверя, и один только мозг работал чисто, профессионально, без устали.