Сердце Агрессора
Шрифт:
Видимо мое лицо выразило мое состояние. Ранги сразу успокоился и удивленно посмотрел на меня. Даже создалось впечатление, что он узнал, о чем я думаю, прочитал мои мысли.
Мы оба знали правду о цели моего появления на Конвикте. Мы оба знали, о чем он говорил и возможно, о чем я думал, и все это связывало нас. Поэтому когда я сказал его разуму о своем желании поговорить с глазу на глаз, он сразу кивнул и указал на два отдаленных от остальных кресла. Добравшись до них, сразу начал атаку:
– Ты хочешь предложить мне место
– Я думал, ты понял, зачем я позвал тебя.
– А что ж ты не прочитал мои мысли?
– Я применяю оружие только против врагов.
– Побежденный уже не враг?
– Ты не побежден..., - и я рассказал ему все.
Начал тем, как замерзал в степи, и кончил тем, как решил лететь на "Смерть тараканам".
– Ну и что? Ты хорошо узнал своих врагов?!
– Нет, офицер! Жители Конвикта больше мне не враги! В тот момент, когда я перестал быть чужим для людей, они перестали быть чужими мне. Я не могу превратить в рабов своих друзей...У меня еще никогда не было их столько...
– Ты, наверное, встречал только хороших людей!?
– Плохих я не успевал узнать поближе. Они быстро умирали.
– Этакий супер Дон Кихот.
– Кто?
– Неважно! Ты надеешься что-то изменить в нашем мире?
– Надеюсь. Ты в это не веришь?
– Не очень. Каким образом ты собираешься это сделать?
– Я - солдат.
– Опять кровь?!
– Я не люблю убивать.. Не знаю, честно говоря! Что ты посоветуешь ?
– Ты уже начал, солдат. Охотники за тебя горой. Хоккайдцы так и не выдали, где искать тебя. Что ты сделал им? Почему они так любят тебя? Наобещал им горы привилегий?
– Я им помогал. Ларри посоветовала мне везде это делать.
– А хоккайдцы? Им ты тоже помогал? Всему городу сразу?
– Я честно победил их лучших воинов.
– И все?
– И они назвали меня Великим Мастером. Они сказали, что у Великого Мастера может быть только тот путь, что усеян добром, а потом решили помочь мне.
– Ну что ж, Великий Мастер, ты сам выбрал свой путь. Пойдешь ли ты по нему?
– А ты пойдешь со мной?
– Нужен ли я тебе?
– Да!
– Что ж, идем.
– Спасибо.
– За что? Я только добавляю груза на твоих плечах.
– Ты единственный мне знакомый из начальников планеты.
– Я тебе нужен именно там?
– Да.
– Звездная лодка?
– Да. Это самое грозное оружие на планете и может быть даже во всей Галактике.
– Ты все-таки собрался проливать кровь?
– На нашей планете живут не только хорошие люди.
– На вашей?
– На Конвикте!
Ранги широко улыбнулся и протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал.
– Что мне делать?
– спросил я его.
– А мне?
– Как мне добраться до звездной лодки?
– Не спеши! Может быть, тебе она и не понадобится... Куда мы летим?
–
– Ты хочешь встретиться с землянами?
– Да.
– А захотят ли они разговаривать с тобой?
– Я хочу погостить в Бункере.
– Правильно, а сможешь?
– Попробую.Думаю да.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Отключишь автоматы?
– Они автономные. Управляются только изнутри или с борта звездолета.
– Тогда нет. Впрочем... Пристрой где-нибудь Хокки. Где- нибудь возле лодки.
– Хорошо. Мы подлетаем!
– Прикажи пилоту сесть поближе к Бункеру.
– Поближе не надо! Посмотри вниз!
Я занялся разглядыванием серой глыбы хранилища, окруженной красно-бурым кольцом выжженной земли. Мой новый друг ушел отдать приказ, и вскоре ожог на теле планеты стал быстро приближаться.
– Хокки,- позвал я хоккайдца.
– Полетишь в город с Ранги! Делай все, что он скажет, словно это говорю я. Будь справедливым!
Хокки глубоко поклонился и пошел за вещами.
– Хокки, не обижайся! Ведь ты мой друг!
Гравилет вздрогнул и сел совсем рядом с границей ожога. Я легко открыл дверь, помог спуститься Ларри и Мичи и, обернувшись, махнул рукой полицейскому.
– Я верю тебе, Рендолл, - услышал я сквозь грохот мотора и свист нагнетаемого турбинами воздуха.
– До встречи!
Ранги
Какое-то странное чувство потери наполняло меня. Словно кто-то родной, свой до мозга костей, покинул меня. Я знал, что это расставание с бывшим врагом - Рэндоллом родило это чувство. Сердце говорило это, но мозг настырно упирался.
Почему эти две встречи так перевернули мою жизнь? Что мне нравилось в инопланетянине? Может быть, его детское убеждение, что мир делится на плохих и хороших? Может быть, его неподкупная солдатская простота?
Рендолл захотел дважды перевернуть мой, такой знакомый, честный и жестокий, обманчивый и добрый, до боли свой мир. А я, прежде преследуя его как верный страж старого мира, теперь всей душой готов был помогать ему. Готов был предать свои идеалы...Хотя были ли у меня они?! А появились ли они у меня? Он не сказал мне каким, хочет видеть наш мир, но я поверил ему. Поверил сразу, как только он закончил свой рассказ, о приключениях на планете...
Я оставил его на пороге новых приключений, но теперь в них мелькает и мое лицо. Я оставил его на краю зловеще красного круга выжженной степи, о котором еще мой отец рассказывал мне. Тогда еще с Конвикта не имели права запрещать посадку корабля землян, и звездолет начал садиться прямо на рассвете, когда здесь дуют ураганные ветры, и роса шипит от беспрерывных потоков огня, вырывающегося их бойниц, начиненного глупой автоматикой Бункера. Это был прошлый прилет землян. Тогда еще не было меня, ходил под стол пешком Хауэлл, а Чейней пошел в школу и учил первые буквы алфавита...