Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Я обернулся, посмотрел на Охотника, на его бесстрастное выражение лица, и понял: он специально отвел меня от пленника, чтобы дать ему возможность совершить глупость. Что ж, Бог ему судья. Оставлять парня в живых мы не могли.
— Я собираюсь наведаться в Барадон, — сказал я, подойдя к Охотнику. — Ты со мной?
— Ты всегда так быстро принимаешь решения? — ответил вопросом на вопрос Охотник.
— Стараюсь. Иначе могу передумать.
— Армия — даже если тебе удастся ее создать — это еще не все, что потребуется для удачного штурма крепости.
— Я знаю. Но предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.
— В таком случае, вот тебе первая проблема: Барадон очень далеко, — заметил мой компаньон. — Только туда мы будем добираться две недели. А потом, если повезет, столько же обратно. Не думаю, что Координатор будет сидеть в своей крепости безвылазно. И кто знает, каких бед он натворит за это время. Был бы у нас телепорт…
— Есть такой, — улыбнулся я.
— Что, прямо в Барадон? — удивился Охотник.
— Прямее не бывает.
Его взгляд красноречиво повторял слова Комбата: «Парень, ты не перестаешь меня удивлять».
Я достал из сумки «Камень крови», показал его Охотнику.
— При помощи этого булыжника мы через мгновение окажемся в Барадоне… Ты со мной? — спросил я его.
Он задумался.
— Хорошо, — кивнул он, наконец. — На месте разберемся.
Правильно, главное, ввязаться в бой, а там видно будет.
Я приблизился к Охотнику и сказал:
— Барадон…
… и, как и обещал, мы в тот же миг оказались на месте… посреди огромной толпы вооруженных до зубов молодчиков.
Наше неожиданное появление, сопровождаемое хлопком и дымом, не могло не остаться незамеченным. Пираты, те, что стояли рядом, сначала сдвинулись в стороны, как бы показывая, что они не с нами, а потом дружно выхватили абордажные сабли и ринулись на меня с Охотником.
Глава 3
Шутки в сторону! Эти ребята, славные пираты и разбойники, джентльмены удачи и баловни судьбы, сначала делают, а уж потом думают — да и то, не все и не всегда. Поэтому я поспешно выставил руки в стороны и заорал во все горло:
— Ребята, мы свои!
Ко мне приблизился детина, последний раз бривший бороду, пожалуй, перед Затмением. Собрав брови в кучу, он набычился, уткнулся своим лбом в мой и выдохнул в меня вместе с перегаром:
— Ты себя в зеркало видел?
Вообще-то я имел в виду, что мы такие же Проклятые. На разбойников мы с Охотником, действительно, как-то рожами не вышли. Да и наряды наши разительно отличались от разбойничьих. А уж пираты, те и в Йоле пираты — видно издалека.
— Чего с ними разговаривать! — раздался нетрезвый глас народный. — На рею их!
— Скормить крабам!
— Кишки наружу!
— К стенке их!
Последнее, было, скорее эмоциональным пережитком прошлого. Расстрелять нас все равно не могли. Хотя… Про арбалеты я забыл.
Беру свои слова обратно.
Короче, в толпе не нашлось ни одного человека, пожелавшего бы нам здравия и долгих лет жизни. Такой уж кровожадный народ — эти разбойники.
Когда меня схватили четверо, Охотник попытался было вытащить меч, но его тут же заломали, отобрали все оружие, связали руки и надавали по почкам. После чего нас обоих поволокли к ближайшему дереву с роскошным прочным суком. По пути кто-то попытался стянуть с меня нагрудник, но его урезонили:
— Потом сымешь, с мертвяка.
Пока нас тащили, я понял причину недоразумения, вызванного нашим неожиданным появлением в гуще народа. За прошедшие с момента Затмения годы население Барадона не только сменилось, но и значительно выросло. Те, кому не удалось пристроиться в крепости, вынуждены были ютиться в хижинах, выросших, словно грибы, вокруг цитадели. Центром этого своеобразного предместья и оказалась округлая каменная плита, бывшая некогда точкой привязки, а ныне ставшая лобным местом местного рынка.
Самосуд — дело нехитрое. Быстро нашлись куски веревки, которые сердобольные доброхоты перебросили через сук и повязали роскошные петли. Удавки накинули на наши шеи, поправили узлы. Осталось только натянуть противоположные концы веревки и наслаждаться «торжеством справедливости».
— Эй! Эй, эй, эй!! Погодите-ка, братва, дайте мне взглянуть поближе на его рожу! — послышался чей-то громогласный выкрик. Я увидел человека, протискивающегося сквозь окружившую нас толпу зевак. Не ангел во плоти, обычный разбойник, а они, на первый взгляд, похожи друг на друга так же, как китайцы.
Он приблизился ко мне, задрал голову и долго вглядывался в мое лицо.
— Точно он!
Так и захотелось заорать: «Да я это, я!»
Вот только за кого он меня принимал?
— Ну, не узнаешь? — хлопнул он меня по плечу.
Я вяло поморщился, мол, не очень.
— Помнишь, как мы с тобой бежали из Мериконеса? С нами были еще два лузера и толстая тетка. Ну…
Пришлось напрячь память. Тетку помню, алхимика помню…
А-а-а… Не может быть!
Теперь уже я принялся разглядывать заросшую бородой рожу разбойника. Нет, не помню. Наверное, у его перса было другое лицо. Но, должно быть, это тот самый тип, бегавший с нами по лесу в одних подштанниках — забыл уж, как его звали. Потом мы с ним пробирались на север Найрована, где наши пути разошлись.
А теперь снова пересеклись. И — хотелось бы надеяться — к добру.
— Помню, — довольно кисло улыбнулся я.
— Так, значит, я не ошибся! — этот факт обрадовал его гораздо сильнее, нежели встреча старого знакомого. — Братва, снимай их с дерева! Я знаю их — по крайней мере, вот этого, щуплого.