Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Он говорил, пока дожидался выпивки. Его монолог продолжился, когда на столе появился кувшин с самогоном и — какая прелесть! — миска с солеными огурцами.
Я пил мало, вопросов не задавал и слушал исповедь Гвидерина краем уха, потому как вникать в описание бесчинств рассказчика было противно.
Когда он закончил монолог, мы еще некоторое время говорили на отвлеченные темы, а потом я задал интересующий меня вопрос:
— Говорят, Разрушитель коллекционирует глиняные статуэтки, — сказал и замер: от ответа собутыльника зависело многое.
— Есть такое дело, — кивнул Гвидерин к моему несказанному облегчению.
— И много их у него?
— Не знаю, не считал. Штук двадцать, может больше.
— Ты их видел? — удивился я. — Я думал, он хранит их в своей сокровищнице!
— С какой стати? — не понял Гвидерин. — Они в его личных покоях, в витрине на верхнем этаже башни. Я был там один раз, когда меня призвал Разрушитель. Я ослушался его приказа, порвал одного непися без разрешения. Орал он тогда знатно! А я стоял перед ним, как пацан сопливый, и сверлил взглядом дыру в полу… — он даже зажмурился, вспоминая былое. И тут как-то напрягся, посмотрел на меня и спросил:- А ты почему интересуешься?
Нужно было что-то отвечать, и я сказал:
— У меня есть, что предложить Разрушителю. Ему должно понравиться.
— Еще одна фигурка? — поморщился Гвидерин. Если бы он знал, какая сила заключена в этих статуэтках, выражение его лица было бы иным.
— Нет, кое-что получше, — начав врать, я неожиданно понял, что двигаюсь в правильном направлении. Правда, не мешало бы все еще раз хорошенько обдумать.
— Что? — поинтересовался Гвидерин.
— Об этом я скажу только Разрушителю.
— Ну-ну, — обиделся мой собутыльник. — К нему еще нужно попасть. Даже в крепость кого попало не пускают. Тем более, в башню. А Разрушитель разговаривает только с теми, кого лично хочет видеть. И очень часто после такой беседы человек исчезает.
— Я попробую, — заверил я его.
— Ну-ну…
Что ж, беседа с Гвидерином не была совсем уж бесплодной. Во-первых, я еще раз убедился в том, какая он сволочь. А во-вторых, узнал кое-что о глиняных фигурках. Они существовали на самом деле и стояли, можно сказать, на открытом месте — витрину в качестве преграды я не рассматривал. Оставалось только попасть в крепость, войти в башню, нейтрализовать Разрушителя и его охрану, забрать фигурки и так же беспрепятственно вернуться обратно.
Всего-то!
Можно было, конечно, попробовать выкупить статуэтки у Разрушителя. Но захочет ли он их продавать? И где взять столько денег, чтобы приобрести бесценные артефакты?
Так что экспроприация экспроприированного выглядела на этом фоне куда реальнее.
Теперь мне необходимо было уединиться, чтобы все как следует обмозговать.
— Слушай, Гвидерин, где тут у вас можно остановиться на ночь?
— Если есть деньги, иди в трактир «Пьяная каракатица». Там и жратва приличная, и клопов поменьше… А ты че, уже уходишь? — насупился он, заметив мои сборы.
— Устал я, отдохнуть бы, — зевнул я. — А ты выпей за наше здоровье, — я бросил на стол две золотые монеты. — Теперь я твой должник.
— Другое дело! — обрадовался Гвидерин, которого интересовала не моя компания, а дармовая выпивка.
Охотник все это время молча сидел на краю лавки. К самогону он даже не притронулся и облегченно вздохнул, когда я встал из-за стола и кивнул головой в сторону дверей.
Когда мы выходили на рыночную площадь, позади начался шум-гам. Это какой-то растяпа задел плечо Гвидерина, и тот расплескал самогон. Верзила вскочил лавки, схватил обидчика за ворот, повалил на пол и принялся планомерно бить ему морду…
— Вижу по твоему лицу — ты что-то придумал, — тихо сказал Охотник, когда мы, узнав о местонахождении «Пьяной каракатицы», шли по загаженной улице между убогих хижин.
— Есть кое-какие мысли, — признался я. — Но спешить не будем.
— Это правильно, — согласился Охотник. — Если ошибешься, нас здесь порвут на мелкие кусочки. И твой дружок окажется первым среди многих желающих.
— Не сомневаюсь.
«Пьяную каракатицу» мы нашли в тот момент, когда солнце начло тонуть в море, вычеркивая из жизни еще один день. Трактир на самом деле был более-менее. У входа стоял грозный вышибала, лениво отшвыривавший от дверей перебравших клиентов, желавших просочиться внутрь, чтобы присесть за столик к какому-нибудь доброхоту, который бесплатно угостит их выпивкой. Нас он смерил опытным взглядом отошел в сторону, дав возможность войти в трактир.
Да, здесь было и почище, и народу поменьше, и пахло едой, а не помоями. Есть мы не хотели, поэтому сразу обратились к трактирщику по поводу комнат.
— Есть одна, — сказал хозяин — типичный такой пират с повязкой на глазу и с попугаем на плече. — Второму могу постелить на полу. Устраивает?
Мне было все равно, Охотнику, судя по его усталому виду, — тоже.
— Вполне, — ответил я за нас обоих.
— Волчок с носа за ночь.
Я расплатился. Хозяин свистнул «юнгу», и тот проводил нас с охотником на второй этаж.
В маленькой комнатке стояла кровать, сундук для вещей и шаткий табурет. Вот и все убранство.
— Будем тянуть жребий, кому спать на кровати? — спросил я Охотника.
— Ложись ты, мне не привыкать.
— Мне, в общем-то, тоже, — пожал я плечами, но отказываться не стал. Хотелось поскорее принять горизонтальное положение.
Но Охотник меня опередил. Пока я стелил постель и раздевался, «юнга» приволок матрац, одеяло и подушку для моего компаньона. Охотник стянул кольчугу, скинул сапоги, улегся, положив рядом с собой меч, и уже через минуту захрапел.
Мне тоже хотелось спать, но сначала нужно было отшлифовать появившуюся идею. Заложив руки за голову, я, шаг за шагом, разработал план присвоения терракотовых фигурок. В общих чертах замысел был прост и незатейлив. Риск, конечно, присутствовал, но в пределах разумного. К сожалению, чтобы снизить его до минимума, у меня не было ни времени, ни возможности. К тому же, насколько я знал из личного опыта, как бы ни был хорош план, всегда может вмешаться нечто непредвиденное, случайное. А все учесть невозможно. Придется рискнуть.