Сердце Альтиндора
Шрифт:
Ну что, доигрался, юный натуралист, эколог хренов?!
Кошка рванулась к моему горлу и сама угодила в выставленные руки, державшие натянутую цепь. Щелчок застегнувшегося замка прозвучал за мгновение до того, как ее зубы сомкнулись на моей шее. Клыки все же коснулись кожи и слегка сжали кадык, но тут же хватка ослабла. Пантера отпрянула, затрясла головой, чихнула... А потом посмотрела на меня та-а-ак выразительно! Удивление, смешанное с бессильной злобой.
Задние лапы хищника подкосились, пантера уселась на хвост и попыталась
Пантера оказалась упрямой, но, в конце концов, поняла, что проиграла. А я победил.
И она жалобно заскулила.
От избытка адреналина меня трясло как в лихорадке. А ведь и правда, эта затея могла плохо кончиться. Но, как говорится: кто не рискует, у того зарплата маленькая.
А у меня теперь был свой собственный пет. Красавец просто! Или красавица?
– Эй, петька, ты кто - мальчик или девочка?
Кошка фыркнула, и отвернула морду.
– Не хочешь разговаривать? Обижаешься? Понимаю, сам чуть было в неволю не попал. Но сейчас другой случай. Мне не нужен раб. Мне нужен друг. Давай дружить?
Я растянулся на траве, глядя на голубое небо. Дрожь постепенно стихала, сердцебиение и дыхание приходили в норму. Рядом со мной сидела пантера и, щурясь, испепеляла меня ненавидящим взглядом.
Окончательно оклемавшись, я уселся и протянул руку к своему питомцу.
– Ну, что, киска, пойдем ловить Хозяина леса?
Пантера оскалилась и глухо зарычала.
Я тут же отдернул руку.
– Ты чего?
Я поднялся на ноги.
Пантера тоже вскочила на лапы.
Мы стояли как в типичном вестерне, друг против друга, напряжены до предела, готовые в любую секунду к действию.
Я отважился на вторую попытку и снова, но на этот раз очень медленно, протянул к пантере руку. Она отстранилась, сделала шаг назад, а потом развернулась и в несколько прыжков оказалась у подножия холма.
– Эй, ты куда? Назад!
Она демонстративно перешла на шаг, гордо удаляясь в сторону леса, и вскоре скрылась в густых зарослях.
Н-да... Облом...
То ли амулет попался бракованный, то ли после Затмения он утратил свою силу. Впрочем, не совсем. Все-таки пантера меня не тронула, хотя и могла. И хотела.
И что теперь делать?
Я не знал. Кошка ушла, Хозяин леса был мне не по зубам, а Полика ждал моего возвращения с сердцем одного из них.
Неудачник...
Согласен.
Я спустился с холма и подошел к тому месту, где оставил свои вещи. Но ни сумки, ни лука, ни ножен там не оказалось. А из соседних кустов доносилось смачное чавканье, и легкий ветерок доносил чесночный запах колбасы.
Моей колбасы.
Это что еще за мурло позарилось на...
Додумать я не успел. Мне в шею вонзилось что-то острое. Я потянулся к ранке, и тут меня повело. Ноги в мгновение стали ватными, перед глазами поплыло, стало тяжело дышать. Я схватился за ворот, да так и рухнул плашмя на землю.
Последнее, что я увидел, была кучка перегноя, бросившаяся мне в лицо...
... Их было... много. Маленькие, ростом чуть больше метра, с пухлыми ручками, короткими ножками и округлыми брюшками. Поголовно лысые, с уродливыми, приплюснутыми и сморщенными мордашками. Верхней одеждой карликам служили накидки из шкур вроде пончо, подпоясанные простой веревкой. Штанов они не носили принципиально. Зато на ногах у них были сандалики из кусков кожи. Они ни секунды не стояли на месте и ни на мгновение не закрывали рты. Голоски у них были писклявые, противные, а речь - быстрая, похожая на бесконечное "Пи-пиу-ти-пу-ти-пати-пути-пу..." Так что не поймешь, о чем они говорили.
Ходлики, одним словом.
Я понял это, когда заметил большой костер, посреди поляны. Карлики ворошили дрова длинными ветками и нетерпеливо ждали, пока те перегорят и превратятся в угли. На которых они собирались запечь большую добычу...
Меня.
Пока я находился в отключке, они, несмотря на свой рост и телосложение, притащили меня в свою деревушку, состоявшую из полусотни шалашей, ютившихся под деревьями вокруг поляны. Раздели донага, даже бинты посрывали, сволочи. А какая-то зараза, содрав на пальце кожу, присвоила мой перстень. После чего меня связали и оставили лежать на плетеной циновке в тенечке.
Вырубили они меня при помощи духовой трубки, какую носил с собой всякий уважающий себя ходлик. Это была обычная бамбуковая палка длиной сантиметров тридцать, которая стреляла шестисантиметровыми шипами. Простое, но очень эффективное оружие, особенно, если шипы обработаны какой-то отравой, отключающей крупную добычу за пять-десять секунд. Когда я пришел в себя, долго не мог сообразить - кто я и где я. Кроме того, перед глазами плыло, а тело отказывалось подчиняться. Минут через десять стало легче, но слабость не отступала, картинка до сих пор была мутной, а мысли путаными.
Кроме трубок ходлики владели небольшими, но грозными топориками а-ля каменный томагавк. У некоторых были ножи - на вид изготовленные людьми. Впрочем, в селении много чего напоминало о людях: грязная одежда - зачастую рваная и испачканная кровью - была свалена в кучу под одним из деревьев; вилы, мотыги, серпы, цепа, деревянные ведра, глиняная посуда - все это было украдено или отнято у людей. Причем, большинству сельскохозяйственного инвентаря ходлики так и не нашли применения. Судя по всему, они тащили барахло по принципу - шобы було.
Возможно, жадность была основной чертой характера ходликов. Они и сейчас то и дело пытались что-нибудь стащить или отнять у зазевавшихся соплеменников. Отчего постоянно возникали ссоры, затевались драки. Малорослики мутузили друг друга не по-детски. Особенно удавались бои "все против одного" и "кто ударил меня в спину".
Пока ходлики развлекались, я тайком перетирал веревки на руках о случайно подвернувшуюся сухую палку с шершавой корой. Волоконные веревки были толстые, но непрочные. Я перетер их до половины, а потом попросту разорвал, разведя руки в стороны. И карлики, занятые сами собой, ничего не заметили.