Сердце Атлантиды

Дэй Алисия

– Поделитесь шуткой с классом? – улыбаясь, спросила Эрин, чем вызвала новый приступ.

Когда сёстрам удалось справиться с собой и прекратить смеяться, обе уже задыхались.

– Должно быть, ужины у вас дома проходили очень интересно, – заметил Вэн.

– Ты себе не представляешь. Два эмоциональных эмпата в период полового созревания? Настоящий ад, – ответила Квинн.

Мужчины вздрогнули, а Эрин рассмеялась.

Тут открылась дверь, и вошла высокая рыжеволосая женщина спортивного телосложения. Джастис вскочил и заключил её в

объятия. Значит, это Кили.

– Мы слишком долго были одни сегодня, – пожаловался Джастис, но Кили лишь засмеялась.

– Эй, расслабься. Я целый день копалась в пыли, пока переводила свитки из Александрийской библиотеки, и проголодалась. Слава Богу, Элени сегодня ночует у одной из своих многочисленных подруг.

– Хорошо, что она наконец обзавелась друзьями после всего пережитого, – мрачно ответил Джастис.

Они обменялись понимающими взглядами, затем Кили схватила из корзинки на столе ломтик хлеба, отломила кусочек и съела.

– Теперь мне нужна целая тарелка той заманчиво пахнущей вкуснятины и горячая ванна, и... Ой, у нас гостья! – воскликнула она, заметив Квинн в углу.

– Не гостья, а член семьи, – поправил Джастис. – Кили, любовь моя, познакомься с Квинн Доусон.

Кили присвистнула, переводя взгляд с Квинн на Аларика и обратно. Она уронила остаток хлеба на тарелку и быстро подошла, протягивая руку. Квинн встала, чтобы обменяться рукопожатиями, но в последнюю минуту Кили её обняла.

– Ты же семья. Привет, я твоя большая поклонница. Ты день за днём занимаешься делом, не обладая особыми способностями и магией. Это очень смело. Спасибо, что делаешь мир безопаснее для всех нас.

Квинн шаркнула ногой, ей стало неловко от слов, а ещё больше от искренности эмоций, излучаемых женщиной.

– Да не за что. Я просто одна из многих, и все мы выполняем свою работу.

– Неправда, – вмешался Аларик. – Ты первая из многих и делаешь гораздо больше, чем входит в твои обязанности.

– Первым был Джек, – парировала она. – А я бросила его. Вдруг он останется тигром навсегда?

Райли сжала руку сестры.

– Мы все очень огорчились, узнав о Джеке. И молимся, чтобы он нашёл дорогу обратно.

Квинн не могла принять утешение, которого, по её мнению, не заслуживала, и вырвала руку.

– Молитесь какому богу? По моим сведениям, Посейдон не помощник.

– Моя вера осталась прежней, и молюсь я тому же богу, – мягко ответила Райли. – Только мировоззрение стало шире, вот и всё.

Кили вернулась к столу и тихо принялась накладывать еду в тарелку. Пока она ела, Конлан с Вэном повторили всё, что уже обсуждалось, но Аларик сидел в задумчивом молчании. Когда всех женщин ввели в курс дела, Кили кивнула и отложила вилку.

– Не знаю, подходящее ли сейчас время, учитывая самозванца, опасность, нависшую над Квинн, Анубизу и всё остальное, но я получила подтверждение насчёт Зелии и Нерея. Они определённо были женаты. И я знаю, почему тогдашний правитель и старейшины ввели новое правило целибата.

Она

взглянула на Квинн и вновь повернулась к Аларику.

– Совершенно точно известно: после смерти Зелии Нерей сошёл с ума и чуть не взорвал весь купол.

***

Аларик откинулся в кресле, надев маску непоколебимого спокойствия и спрятав эмоции за непроницаемой стеной. Все смотрели на него – все, кроме Квинн, глядевшей куда угодно, только не на жреца. Он чувствовал себя так, словно кто-то вырвал его внутренности и выложил на всеобщее обозрение.

– Сейчас мне эта история не интересна, – солгал он.

– Ну нет, приятель, мы её выслушаем. – Квинн заговорила с Алариком впервые с тех пор, как вошла в комнату больше часа назад. – После всего произошедшего сегодня на острове? Можешь побиться об заклад на свою распрекрасную задницу, мы выслушаем Кили.

– На острове? – спросил Вэн, переводя взгляд с Квинн на Аларика, словно на спортивном матче.

– Распрекрасная задница, – повторил Джастис с дурацкой улыбкой. – О, это замечательно. Мы знали, что Квинн нам понравится.

– Я прибью вас обоих, – ледяным тоном пообещал Аларик.

– Только не при мне, – весело заявила Кили. – Я прилично стреляю, большой парень, и всегда защищаю своего мужчину. Давай-ка, ты успокоишься, выслушаешь меня, и покончим с этим?

– Каковы твои источники? – спросила Квинн. – Что-то помимо так называемой способности узнавать прикосновением и подобной чепухи.

– Квинн, – осадила сестру Райли, но Кили лишь улыбнулась.

– Ничего, я привыкла к недоверию. Хотя кто бы ещё говорил о всякой чепухе, связанной с чувствами, ты ведь настоящий эмпат. Ну да ладно, есть кое-что ещё. Я прочла о Нерее в спрятанных свитках, которые кто-то давным-давно засунул в стенную нишу за тяжеленную статую в четыреста пятьдесят килограммов.

– Спрятанные свитки? – невольно заинтересовался Аларик. – За какой именно статуей?

– Посейдон, м-м-м... ублажающий себя сам, – ответила Кили, покраснев, как маков цвет.

Аларик кивнул:

– А, да. Должно быть, тогда старейшины обладали чувством юмора.

– Или статую позднее передвинули в нишу, неважно, продолжай, – приказал Вэн.

– Это целая история, запечатанная в футляре вместе с копией распоряжения, – сказала Кили. – Библиотекари заверили мой перевод и готовят копию для тебя, Аларик, другую для старейшин и...

– Что там сказано? – вмешалась Квинн, не в силах ждать больше ни минуты.

Кили моргнула и широко улыбнулась.

– Прости. Проклятие ученых: мы много болтаем. В любом случае, вот основное: после того как Нерей почти уничтожил Атлантиду и всех её жителей, старейшины именем Посейдона провозгласили, что каждый жрец теперь обязан приносить обет целибата, чтобы уменьшить свои силы. Таким образом, никто больше не мог достичь такого могущества, как Нерей, и тем самым подвергнуть Атлантиду опасности.