Сердце Атлантиды

Дэй Алисия

– Ты…

Она перебила его:

– Хватит. Насколько мне известно, я всё ещё лидер северо-американского повстанческого союза, хоть и взяла передышку. Я не беспомощная женщина, которой нужны указания большого, сильного атлантийца. Пойдем поговорим с этой женщиной.

– Но…

– Чем скорее мы увидимся с ней, тем скорее поймем, кто она на самом деле, – пояснила Квинн своим самым разумным тоном. Она полагала, что лучше попытаться убедить жреца, чем вытащить пистолет и выстрелить ему в ногу. Всё равно он просто исцелится и вряд ли усвоит

урок «Как перестать задаваться».

Квинн высвободила руку из хватки и прошествовала через комнату к Архелаю, с удивлением обнаружив, что старик ухмылялся, как довольный ребенок. Он заметил, качая головой:

– О, Аларик, похоже, у тебя большие неприятности.

Аларик проворчал что-то на незнакомом языке, наверное, на древнеатлантийском, но чтобы он ни сказал, Архелай лишь расхохотался.

– Юнец, у тебя это вряд ли получится.

Квинн, зная, что Аларику по меньшей мере пять сотен лет, сочла странным обращение «юнец» и подозрительно посмотрела на Архелая, но слишком утомилась, чтобы задумываться о возрасте атлантийских воинов.

– Просто проводи нас к ней. Джек, ты идёшь?

Тигр соскользнул с кровати и пошёл вместе с Квинн вслед за Архелаем по каменному коридору к своего рода внутреннему дворику. Площадку окружали пещерные стены, но высоко вверху с одной стороны проникали солнечные лучи. Сначала лидера повстанцев поразил цветущий сад в самом центре пещеры, усеянный фантастическими цветами, которых она никогда прежде не видела. Квинн заметила мимолетную улыбку на лице Аларика и задумалась о причине его радости. Она поняла, что они никогда не были в саду в одно и то же время, и спросила, изогнув бровь:

– Любишь цветы?

– Это миниатюрная копия внутреннего дворика главного дворца Атлантиды, даже крошечный фонтан бурлит в углу, – ответил Аларик.

Архелай кивнул:

– Да. Я не удержался и прихватил с собой частицу дома. Мои друзья всегда просят черенки и рассаду, и я стал опасаться, что привнёс часть атлантийской жизни на поверхность до того, как Конлан подготовился.

– Сомневаюсь, что его высочеству есть дело до этой популяции, – саркастично заметил Аларик.

Квинн склонила голову и смерила взглядом зубчатые края окна, которое на самом деле было не намного больше расселины над ними.

– А туристы в последнее время сюда не падают?

Архелай улыбнулся:

– Как вы знаете, наверху наложено могущественное отталкивающее заклятье. Я, возможно, не сказал об этом, но ни один путешественник не приблизился к этому месту со времен, когда последний сёгун Токугава Йошинобу совершил паломничество к священной Фудзи-сан в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году.

– Для японцев гора священна?

Атлантийский старец кивнул.

– Да. Конечно, в те времена её почитали больше, чем теперь, так как многие из наших богов и священных мест потеряли свой статус в современном мире.

– Но не для тебя, – сказала она, одарив Аларика долгим взглядом. – Твой бог Посейдон так же реален

для тебя сейчас, как и прежде.

Джек, бродивший по периметру, поднял свою косматую голову и, тихонько порыкивая, пристально взглянул на Аларика.

Жрец проигнорировал тигра, скрестил руки на груди и воззрился на Квинн.

– Такой же реальный и ещё более требовательный. Хотя не все из нас будут вечно плясать под его дудку.

– Ты, сын мой, принёс ему клятву верности жреца, – заметил Архелай с беспокойством на лице. – Твои слова хуже богохульства, они сродни нарушению присяги.

Аларик отвернулся, словно заканчивая тему, и указал на темноволосую женщину, безмолвно сидящую на скамье посреди сада. Она повернулась к ним спиной, но Квинн узнала её по стрижке и хрупкой фигуре.

– Да, это наша гостья. Насколько мы поняли, её зовут Норико, а также Гейли. Она говорит на странном языке – смеси древнеатлантийского с японским. Мы с моим другом Мицуки вроде бы догадались, о чём она говорит, но в основном, с тех пор как прибыла сюда, женщина молча сидит, вот как сейчас, и особо не высказывается. Поначалу она была очень больна, а теперь выглядит гораздо лучше, но не позволяет нам осмотреть себя или разрешить Аларику приблизиться и излечить. – Архелай нахмурился. – Признаюсь, что не понимаю, как с ней обращаться. Я всего лишь старый воин, недостаточно сведущий в делах женщин и потерянных душ.

Странная незнакомка повернула голову и тёмным взглядом уставилась на Архелая.

– Вы достаточно мудры и добры, старец, – произнесла она на безупречном английском с лёгким акцентом.

Аларик незаметно шагнул вперед, чтобы встать между Квинн и этой женщиной, вероятно полагая, что любимая не заметит попытки её защитить, но та закатила глаза и обошла жреца.

– Теперь, когда вы соизволили заговорить со мной, назовите своё имя и скажите, как вы оказались в нашем портале, – требовательно спросил Аларик.

Женщина изящно поднялась, а в её черных глазах вспыхнул намек на вызов.

– Мне понадобилось время, чтобы обнаружить форму моей истинной сущности. Я Гейли, вы знаете меня как духа портала, и вы, Аларик, как я погляжу, так же высокомерны, как и всегда.

– Форму вашей истинной сущности. Да уж, яснее ясного, – прокомментировала Квинн. Она стала изучать хрупкие японские черты Гейли и подняла бровь, не заботясь о том, что собеседница увидит её скептицизм. – Вы так похожи на мою древнеатлантийскую знакомую. Вы с Серай прямо как сёстры.

Гейли снова поклонилась, на этот раз Квинн.

– И меня также зовут Норико, по имени той, которую вы видите перед собой. Она пришла на гору Фудзияма, чтобы умереть, потому что недавно обнаружила у себя последнюю стадию рака и потеряла свою семью во время цунами. Решила, что ей незачем жить.

Квинн покраснела от стыда, но после всех лет общения с предателями, шпионами и злодеями, прекрасно знала, что не следует принимать всё за чистую монету.

– И с чего же мы должны вам верить?