Сердце бездны
Шрифт:
— Утешайте себя, если хотите, это ничему не помешает.
Князь схватился за короткую — такие носят только дома — саблю. Гость улыбнулся — но улыбнулся как кукла, запрограммированная только на оскорбления, но не на удовольствие от них. Князь сразу вспомнил другую такую же усмешку и нехотя убрал руку с оружия. Тогда, три года назад, он пытался зарубить этого человека, до сих пор остающегося для него безымянным. Испытанное боевое оружие не причинило колдуну никакого вреда — просто на несколько минут прилипло к его руке, то есть даже попало, совсем не туда, куда было нацелено. И все эти минуты Ораун Иропн
(Если бы пострадавший знал термин «электричество», то не считал бы случившееся магической лихорадкой.)
— Введите своего слугу.
Гость не сделал ни движения, не издал ни звука. Но в дальнем конце комнаты заколебалась дверь-занавеска из плотного, узорчатого шелка. Через нее проскользнул мужчина в коротком, только до колен, одеянии охранника. Князь с брезгливостью разглядел, что на груди этого человека нет меховых нашивок значит, он служит у какого-то ремесленника. И подчиняется колдуну только временно, случайно.
— Его зовут Аурн. В одной из прошлых жизней он — Орн Ирн, Председатель Верховного Координационного Совета.
Незнакомый титул не заинтересовал князя точно так же, как и прошлые рождения. Орамсвои махнул рукой — и изысканные золотые перстни на пальцах показались особенно чужды ей.
— Ступай в дом для слуг, будешь жить в самой дальней комнате. Когда твой враг прибудет, тебя позовут.
— Это НАШ враг. Отношение Аурна к нему не важно, — резко поправил гость, разделив словом «наш» не только себя и Аурна, но и себя и князя. Тот предпочел не заметить оскорбления. И через час, прогуливаясь по саду замка с женой, громко — чтоб слышали ее любознательные камеристки — говорил о том, что готовит для себя еще одно чисто мужское развлечение. Так что присутствие на нем ее или их детей невозможно.
Озр ждала сюрпризов, и поэтому окружающее интересовало ее чисто утилитарно. Но Артур твердо решил ни над чем не думать и ничего не понимать. Поэтому он разглядывал замок с чисто туристской любознательностью. Стены, сложенные из белых булыжников, ров, наполненный чистейшей водой, — в него хорошо заглядывать через перильца легкого подвесного моста и видеть целлофановые, длинные водоросли, почти незримых от прозрачности рыб… Истомин только с некоторым трудом сообразил, что деревянные потемневшие колья, красиво декорированные валунами, вкопаны в дно не просто так.
Всадник, встретивший космолетчиков на дороге, спешился и шел вперед невероятно медленным к торжественным шагом. На солнце сверкали чеканные ворота. Проходя мимо, капитан разглядел, что их створки только оббиты серебром, а внутри сделаны из какого-то очень плотного, прочного даже на глаз дерева.
Двор замка тоже казался декорированным под боевое сооружение: могучие башни, тщательно выкрашенные белоснежной краской, дорожки из кварцевого песка, масса низких, изящных деревьев… Этот сад не имел аллей в привычном понимании слова и походил на тщательно ухоженный кусочек леса, полный узких запутанных тропок. Артур настроился на длительное путешествие в этих зарослях и смирился с ветками, все время цепляющими за волосы и одежду. Но сад оказался притворщиком: через него шли всего минут пять — и внезапно оказались перед входом в дом. Артур рефлекторно оглянулся — и ему показалось, что сзади деревья тянутся и тянутся в бесконечность, обтекая толстенькие, смешные башни…
Сам дом был одноэтажный, шелково-деревянный. Никакого фундамента. Между невысокими, почерневшими от времени резными колоннами натянуты чуточку выгоревшие куски светло-лилового, однотонного шелка. Они падали на землю, лежали на ней волнами. В нескольких местах полотнища ткани подняты вверх и привязаны к столбам — это заменяет окна. Но заходить все равно, наверное, полагается через двери — на их местах колыхались тончайшие белые занавеси, вышитые серебром. Двускатная крыша полого поднимается вверх и сделана из узких резных дощечек.
По земным и тем более координаторским меркам, здание было небольшое и не впечатляющее. Но Озр, быстро прикинув местные условия, догадалась, что здесь подобное жилье считается верхом роскоши. На полировку одних наружных ворот требовалась масса ручного труда.
На «крыльцо» — то есть плиту из белого камня, лежащую около дверей, вышла служанка в светло-лиловом вышитом платье. Оно напоминало домашний халат до пола с бантами на плечах — каждый бант больше головы женщины. Заученно улыбнулась, легко поклонилась до земли, сделала приглашающий жест.
Игорь, конечно, вознамерился завалиться в помещение прямо в обуви, и Озр пришлось его попридержать. Босиком они прошли по циновкам, лежащим на полах анфилады узких комнат, больше всего похожих на веранды и отделенных друг от друга только колыхающимся шелком. Пилот мрачно пробурчал по-русски:
— Дождей у них не бывает, что ли?
Озр промолчала, хотя давно успела определить, что ткань наружных стен пропитана органическими жирами.
Хозяин принял гостей в комнате с опущенными стенами, плоховато освещенной холодным огнем массивных светильников. Мебели, как и везде на планете, не было — князь молча, с официальной улыбкой указал на большую вышитую скатерть-стол посередине пола. Вокруг нее лежало еще пять кусков плотного шелка — местные кресла.
Вазы с фруктами, чашки с уже знакомым космолетчикам черным напитком были высечены из желтоватого камня. Обед проходил в полном молчании — земляне плыли за обстоятельствами, то есть не проявляли никакой инициативы, Озр ждала продолжения неясных событий. Орамсвои соблюдал этикет, попутно почти незаметно разглядывая гостей, которых почему-то счел родней колдуна (что еще — если такое возможно — ухудшило княжеское мнение о нем).
— Один человек, про которого я всегда думал несколько плохо, но никогда не подозревал, что он имеет дело с начисто лишенными вкуса людьми, попросил принять вас и вашего врага.
Командор заметила оскорбление. Но, как истинный Десантник, не прореагировала на мнение кабинщика — хотя информацию из его высказывания извлекла.
Артур решился только на одно действие — скрыть свое потрясение новостью. Игорь, упорно ждущий встречи с кем-либо из команды «Дальнего», вздрогнул, побледнел и стал бешено прикидывать, какими недоброжелателями он успел обзавестись на планетолете.
Князь, сравнив реакцию гостей, тут же прикинул их общественное положение и переключился на Командора — как на самого невозмутимого, то есть главного: