Сердце бездны
Шрифт:
Теперь дорога шла между бесконечных и высоких, в рост человека, кустов. Они были словно облеплены искрящейся мыльной пеной, незаметно сливавшейся с прогнувшимися от нее ветвями-шлангами. В воздухе крутились рои местного подобия мотыльков — с любого расстояния они походили на клубы очень мелкой тальковой пыли. По дороге, как по трубе, несся жаркий, сушащий кожу ветер.
Привал у обочины кончался. Игорь, сидя на земле, машинально расчищал рядом с собой прямоугольный, стертый камень брусчатки. Артур отметил это со странным, ненормальным безразличием — хотя превращение
Игорь зажал пыль у себя в горсти:
— Надоело. Техники нет, связи с кораблем нет. Тащимся черт не знает куда.
Озр равнодушно спросила:
— Конструктивное предложение?
Он зло сузил глаза, но промолчал. Артур поймал себя на том, что ждет, когда Инга встанет — то есть отдаст команду на конец отдыха. Конечно, это форменное безобразие, и для его прекращения надо самому подняться первым. Но… Тяжело. Непонятно почему, но это — так же тяжело, как любое другое самостоятельное действие. Может быть, потому что здесь каждый шаг — вслепую?
Пилот вытянул одну ногу, подтянул к себе вторую и начал медленно, методично стирать с брюк пыль. Озр все-таки встала первой, постучала каблуком о землю:
— Хватит демонстраций.
Игорь тут же вскочил — от тона этих слов. Артур рефлекторно втиснулся между ними. Он сам не отдавал отчет в причинах своей неуместной, внезапной радости. А ее причиной было возникновение островка ясности ситуации, понимания необходимых в ней поступков.
Пилот упер кулаки в бока и заорал:
— А я не люблю бесцельности! Я не дебил! Даже если мы что-то здесь увидим, это сдохнет вместе с нами! — Русские слова так слипались друг с другом, будто пилот изъяснялся на одном из местных наречий. — Исследователи! Мы здесь подохнем, и… у нас нет приборов! Вот скажи, первооткрыватель Петере, почему эта мерзкая пыль не липнет к этим мерзким кустам?!
— Потому что они все время слабо вибрируют.
Игорь ошалело кивнул, посмотрел на Озр как на привидение. С самым несчастным лицом побрел куда-то в сторону. Артур схватил его за руку — и неожиданно перегнулся от боли: пилот изо всей силы, но не очень метко ударил его коленом в живот.
Когда капитан поднялся из сломанных веток, со злобой вытирая слезы (в глаза попала масса едкого сока), Игорь неподвижно лежал на земле и кое-как хватал ртом воздух. Над ним стояла невозмутимая Командор:
— Еще один фокус, и ты покойник. Понял?
Этот ровный тон был страшнее криков и проклятий. От него похолодел даже Артур.
— Понял, или добавки?
Пилот быстро, жалко закивал головой, чуть приподняв ее над камнями. Истомин пытался уложить происшедшее в мозгах. Не получалось. Инга все так же неотрывно рассматривала Игоря.
Мордобой — самое эффективное средство против сумасшествия. В Десанте это знают хорошо.
Молчание. Только псевдочеловеческие голоса ветра. Озр замяла конфликт:
— Кстати, по дороге кто-то едет. Один, на четвероногом животном размером с лошадь.
Артур охотно переключился на другое:
— Откуда информация?
— Анализирую звуки.
«Я в психушке. Я пошел по стопам сестры, все это бред. Классическое помешательство…» — Он попытался прислушаться, но мысли плавали, как вода в невесомости: дробились, отскакивали, сливались…
Через какое-то неопределенное время в голову прорвался вполне конкретный, уже достаточно сильный шум. Артур, мигом вспомнив недавний «контакт», аккуратно отступил к кустам. Игорь уже давно сидел у них в очень неудобной позе — держась руками за позвоночник и зло глядя в землю — сейчас та замещала ему Озр.
Из-за близкого поворота выскочил всадник. Пронесся, лихо затормозив как раз напротив людей. Церемонно улыбнулся, поклонившись до самой спины животного. Оно походило на земного коня, но плоская морда напоминала плюшевого медвежонка, а тело и лапы покрывали волны длинной, светло-золотой — почти белой — шерсти. Этот «рысак» придавал своему наезднику предельную детскость, легкомысленность.
— Вы — трое иноземцев. Значит, меня послали за вами. Князь Ораун Иропн Орамсвои приглашает вас к себе. Он хочет, чтоб ваш знакомый встретил вас в его замке. Князь не выслал вам навстречу верховых хопо, так как ваш друг предупредил: вы не умеете на них ездить.
У капитана парализовало язык. Озр равнодушно и чуть-чуть разочарованно качнула головой:
— Вы нас с кем-то путаете.
Посланец улыбнулся все той же неестественной, церемонной улыбкой:
— Приглашены трое чужеземцев, одетые в платья, повторяющие форму их тел. У чужеземцев короткие волосы, странные глаза, и одна из них — женщина.
Игорь чуть не подпрыгнул. Его лицо просияло, он еле-еле не кинулся на шею Артуру:
— Это наши!!! Капитан, наши!!! Они сумели пробиться сюда, установить нормальный контакт!
И Артуру, и Озр этот тезис показался крайне сомнительным, но они пока промолчали.
Князь Ораун Иропн Орамсвои выслушал приказание без всякого энтузиазма. Убедившись, что в шелковом сумраке просторной комнаты не появился никто из родственников, придворных или слуг, принял мешочек с алмазами. Высыпал их на задубелую от рукояти меча ладонь. В белом пламени массивных, золотых светильников камни блеснули, притянули глаза и сердце. Эх, не стоило бы унижаться, говорить шепотом с этим колдуном, но драгоценности… Гость, почти невидимый в полумраке, прочел мысли князя, но не отреагировал на них — по крайней мере внешне. Он был безлик, как песок, налетающий на земли, лежащие около Каменистой пустыни.
Князь вздохнул, очень тщательно завязал мешочек, спрятал его в складках богатой, но удобной для движений одежды. Глянул на ближайший светильник — тот, как и все остальные, стоял прямо на циновке. Сказал сам себе под нос:
— В конце концов кровная месть — дело благородное. И в хрониках записаны редкие случаи, когда в делах чести бывали замешаны не только мужи, но и жены из благородных родов.
— Бывало. — В голосе визитера звучал безразличный и от этого втройне обидный сарказм.