Сердце черного мага
Шрифт:
— Угу, — натужно из себя выдавливаю. Настроение стремительно несётся вниз.
Слушая Флорианса, я и не замечаю как мы добираемся до того самого главного зала, что впечатлил меня своим великолепием в день моего приезда в замок Ордоуол.
Зал выглядел ещё помпезнее и праздничнее, обычного. Буквально сияя в своём пафосном великолепии.
Немногочисленные нарядные гости, жмутся ближе к подвесной арке, украшенной пышными лентами и благоухающими цветами, под цвет моего платья.
Присмотревшись, среди них я не сразу узнаю отца. Нарядно одетый маршал, выглядит излишне осунувшимся и ещё более состарившимся.
Опустив глаза спешу перевести взгляд на своего жениха. Корн, напряжённой темной статуей, одетый в строгий парадный камзол, выглядел, как всегда, безупречно.
Тёмно-русые волосы затянуты в тугой хвост, брови сосредоточенно сдвинуты к переносице, чувственные губы нетерпеливо поджаты. Но зато глаза, сейчас невероятно ярко-синего оттенка, смотря на меня, выдают весь спектр испытываемых им сейчас эмоции. И главная из них это — безумное обожание и восхищение мной. Смутившись, перевожу взгляд немного вбок.
Недалеко от старшего сына сидит, сильно за эти дни постаревшей, но улыбающийся и непривычно для меня счастливый Верховный герцог Литрасс-Дарии. Бесцветные глаза, горят радостью и теплотой. Герцог так же как и все присутствующие не сдерживает при виде меня восхищённого возгласа. Окончательно вгоняя в краску.
Такое пристальное внимание со стороны окружающих действительно меня смущает, немного выбивая из равновесия. Но я взяв себя в руки стараясь ни на кого не обращать внимания смотрю только на своего жениха. Вижу, как Корн сдерживает себя, чтоб не рвануть мне на встречу. Не спуская с меня своего пронзительного магического взгляда.
Сама, чуть ли не теряя сознание от волнения, путаясь в пышных юбках, спешу ему навстречу. Благо, верный Флорианс, крепко удерживает меня под руку, не давая возможности упасть.
На абсолютно ослабевших дрожащих от волнения ногах, подхожу ближе к церемониальной арке. Корн мягко берёт мою руку и стискивает в своей теплой ладони, так. Как будто действительно боится что я сейчас сбегу.
Флорианс становится на место церемониймейстера и раскрывает перед нами древний фолиант в абсолютно чёрной старинной обложке.
Жёлтые страницы громко хрустят под натиском его длинных сильных пальцев, в полной тишине зала. Ликарий начинает тихо, почти губами, читать какое-то заклинание или молитву, на совершенно незнакомом мне языке. Постепенно его голос нарастает, становится звучнее и громче. Превращая слова в один сплошной вибрирующий звук.
Я чувствую как от происходящего действа моё тело начинает бить мелкой дрожью и я нервно закусив нижнюю губу, смотрю на своего жениха. Корн, чувствуя моё состояние ободряюще сжимает мою ладонь, нежно поглаживая тонкую кожу запястья, большим пальцем.
— Не переживай, — беззвучно шепчет одними губами. — Так нужно, скоро всё закончится.
Я
В какой-то момент все звуки в зале затихают, до звенящей холодящей душу тишины. И под небесным сводом я вижу неясное золотистое свечение. Оно с каждой секундой разрастается всё больше и больше пока перед нашими глазами не вырисовывается тонкий женский силуэт.
Девушка, очень красивая явно не человеческого рода. Её выдает излишне смуглая кожа, медного отлива и ярко-синие, как будто светящиеся изнутри глаза, очень похожие на глаза Корна. Я сразу догадываюсь чей сейчас дух парит перед нами.
— Приветствую тебя Акамия, урождённая сумрачного Мограма, тёмная Лоа, — прочтено обращается к девушке Флорианс.
— Зачем вызвал меня из мира теней, ликарий? — злобно сверкнув глазами, эльфика обводит присутствующих гостей презрительным взглядом. Дольше задерживаясь на сыне и оценивающе осматривает меня.
— Здравствуй ещё раз, мама. Прошу тебя по законам тёмной Лоа, благословить мой союз, дабы завершить священный ритуал Матарсана.
Эльфика выгибает тонкую бровь, но на красивом лице, практически не читается ни одной эмоций.
— Истинную нашел значит, сын? — от низкого, потустороннего голоса эльфики неприятно холодит спину. — Решил значит по нашим законам обряд провести? Не скажу что рада этому, но противиться не стану.
Я чувствую как Корн облегчённо выдыхает, ещё сильнее сжимая мою руку.
— В любом случае, это твой выбор, Корнур, — глаза эльфики хищно сужаются. — Я благословляю тебя сын и твою будущую жену, — в левой ладони у Акамии вспыхивает ярко-зеленое пламя. — Но у меня есть одно условие.
И тут я буквально кожей ощущаю, как сильно напрягается Корн, как от злости и досады скрипнули его зубы, как заострились черты.
— Чего ты хочешь? — голос его звучит глухо и безжизненно. Кажется, он уже догадался о цене.
— Только и всего, душу твоего отца, Корнур, — расплывается в хищном оскале эльфика.
— Нет, — рычит, смотря на мать исподлобья.
— А, ну тогда ладно, — огонь вспыхнувший в руке у девушки, моментально гаснет. — Только ты предупредил свою избранницу, что будет, если так и не завершить ритуал Матарсана?
— Корн, — я краем глаза ловлю медленно поднимающегося со своего места и идущего к нам Верховного. — Не будь глупцом, мне все равно жить осталось месяца два, не больше.
По мере приближения главного герцога лицо эльфики перетягивает злобой и ещё чем-то, трудно уловимым…
— Я готов понести наказание за свой поступок Акамия, — хрипит герцог, — Но пред тем как ты приведешь в исполнение мой приговор, скажу лишь то, что вопреки всему не жалею ни о чём, — подходит ещё ближе, к парящему в воздухе силуэту. — Я любил тебя Акамия и ты знала об, этом. Сводила с ума своей красотой и диким нравом. Играла на моих чувствах как на струнах ситара. То манила, то отталкивала, раздирая мою душу на части. Знаю, что согрешил, сорвался, не смог сдержать свой пыл, свою страсть к тебе. Но ты ведь могла сразу, как узнала что, понесла от меня, убить себя, как того требуют зверские законы Лоа. А ты скрыла свою беременность, от всех. До последнего прятала стремительно растущий животик, с ещё не родившимся младенцем.