Сердце Дайвера
Шрифт:
Дрожа, я быстро ополаскиваю ноги и остальные части тела, когда шум заставляет меня обернуться. Мои глаза расширяются, когда я встречаю голодные голубые глаза, устремленные на меня. Я загораюсь под его взглядом, когда его глаза опускаются по моему лицу к груди, где благодаря холодной воде мои соски затвердели под лифчиком. Его глаза опускаются дальше вниз, к трусикам и ногам, а затем поднимаются вверх и встречаются с моим взглядом. В этих глубинах я вижу голод, настолько глубокий, что я задыхаюсь и сжимаю ноги вместе, вспоминая, как он ощущался между моих бедер.
Тайлер
— Прости, я не знала, что здесь есть кто-то еще… — я осекаюсь, мой голос тихий и прерывистый. Он сглатывает, и я смотрю, как дергается его адамово яблоко. Его руки сжаты в кулаки, и я вижу, как он борется с собственным желанием.
Его член натягивает шорты, и я облизываю губы, глядя на него, вспоминая, как хорошо он ощущался внутри меня, как его руки сжимали меня, и как он владел мной.
Он подходит ближе, его тело почти касается моего. Почти. Я дрожу от его тепла, желая сократить расстояние между нами. Моя киска сжимается, когда я борюсь со своей потребностью, зная, что это не принесет нам ничего хорошего.
Мы никогда не сможем бороться с тем, что было между нами.
Когда я снова открываю рот, он теряет контроль и начинает действовать. Наклоняясь, он накрывает мой рот своей рукой, его темные, сердитые глаза снова встречаются с моими.
— Не говори, блять.
Я задыхаюсь под его рукой, когда он меня резко разворачивает. Он толкает меня, и я, спотыкаясь, падаю вперед, ловя себя на камнях, прежде чем мое лицо сталкивается с ними, не то чтобы его это волновало.
Он прижимается к моей спине, и я стону, когда его твердый член утыкается в мои ягодицы. Мое лицо трется о шершавый камень, когда он раздвигает мои ноги, а затем обхватывает мою киску через трусики, наклоняясь ближе. Его глубокий, жаждущий голос заставляет меня дрожать, даже когда я чувствую, как его гнев омывает меня.
— Я, блять, ненавижу то, что все еще хочу тебя, что при одном взгляде на тебя я снова становлюсь слабым, мать твою, мужчиной, жаждущим оказаться внутри тебя. Не могу удержаться рядом с тобой, никогда не мог. Я не хочу этого. Я не хочу чувствовать твою мокрую киску в своей руке, не хочу слышать твои стоны или чувствовать твое удовольствие, зная, что я несу за это ответственность. Мне хочется сделать тебе больно за это, хочется, чтобы ты почувствовала ту же гребаную боль, что и я сейчас, когда я пытаюсь остановить себя от того, чтобы нагнуть тебя и трахнуть прямо здесь.
Я вжимаюсь в его руку.
— Тогда сделай это, — шепчу я и прочищаю горло. — Заставь меня почувствовать все это. Мы оба знаем, что нам никуда не деться от этого сейчас, мы никогда не сможем.
Его голова опускается на мое плечо, и его дыхание становится рваным, пока он пытается сохранить контроль. Рука Тайлера сжимает мою киску, и я трусь о нее. Мы не должны этого делать. Позже он будет ненавидеть меня еще больше, и я тоже буду ненавидеть себя, но сейчас мне все равно.
Не тогда, когда его рука скользит по моим трусикам, его пальцы скользят по моему влажному центру, и не тогда, когда его губы встречаются с моей кожей, прочерчивая
— Я чертовски ненавижу тебя прямо сейчас.
— Я тоже, — говорю я, широко расставив ноги. — Почему бы не показать мне, насколько сильно?
Его ловкие пальцы находят мой клитор и сильно потирают его. Он вырывает из меня удовольствие с каждым резким движением, и я почти кричу. Я прижимаюсь к камням, пытаясь сдержать стоны, вжимаясь в его руку, желая большего.
— Тебе это нравится? — шепчет он мне на ухо. — Нравится, что любой может увидеть нас прямо сейчас? Зайти за этот угол и увидеть, как я зарываюсь пальцами в твою маленькую тугую киску? — я стону, когда он делает именно это, проталкивая два толстых пальца внутрь меня.
— Тай, — умоляю я.
Его другая рука скользит по моей груди и захватывает мое горло, сильно сжимая его.
— Не произноси мое имя так, блять, — рычит он, наказывая меня, добавляя еще один палец и трахая меня сильно и быстро, заставляя меня получать еще большее удовольствие. Я беспомощна сопротивляться. — Я ненавижу тебя. Так сильно тебя ненавижу. Почему я все еще хочу тебя? Почему меня так тянет опуститься на колени прямо здесь и проверить, так ли ты хороша на вкус, как я помню? Трахать тебя на их глазах, чтобы они знали, что ты моя?
Задыхаясь, дрожа и превращаясь в мокрое месиво, я борюсь со своим надвигающимся оргазмом, но годы совместной жизни означают, что он точно знает, в каких местах нужно прикоснуться. Он щелкает большим пальцем по моему клитору, искусно загибая пальцы внутрь меня и проводя ими по нервам, отчего из моего горла вырывается крик. Он обрывает его сжатием руки, трахая меня пальцами, пока я дрожу и хнычу.
Наконец, он вытаскивает их, и я опускаюсь на камень, пытаясь отдышаться, чувствуя легкое трение от того, что трусики возвращаются на место. Он слегка отстраняется от моего уха, но я слышу, как он посасывает свои пальцы.
— Черт, — бормочет он. — Ты вкуснее, чем я помню. Мои пальцы, блять, насквозь промокшие, детка.
Его слова звучат жестко и грубо, но мне это нравится.
Он снова касается губами моего уха.
— Ты хочешь мой член, Пейтон Эндрюс? Как раньше, когда мы были моложе? Когда эти милые маленькие невинные глазки смотрели на меня так жадно? Ты так красиво умоляла об этом, как и в первый раз, когда я трахнул тебя и лишил невинности. Я сделал тебе больно, и все же ты просила еще, — дразнит он.
Я начинаю злиться и пытаюсь вывернуться, но он впечатывает меня в камень, без труда удерживая на месте.
— Пошел ты, Тайлер. Это ты умолял и старался изо всех сил, чтобы залезть ко мне в штаны, — я ухмыляюсь, но он не видит. — Как в первый раз, когда я сосала твой член, а ты умолял меня об этом.
— Прекрати, — рычит он, сжимая пальцами мою шею.
— Почему? Мы оба знаем, что это правда. Раньше ты становился твердым, просто глядя на меня. Разве и сейчас не так? Думаю, да. Ты и сейчас твердый, не так ли? Помнишь, как я скакала на тебе…