Сердце для стража
Шрифт:
— Не забывайте укрываться за бортами! И где кровь?!
— Да сейчас уже начнем разливать!
Еще несколько выстрелов. Враг теряет четверых, у нас один не первой молодости мужик беззвучно заваливается на палубу. Болт угодил бедолаге в глаз, убив наповал.
Подхватив его арбалет, я снял и пояс с крюком — без него взвести оружие проблематично. Зарядил, присел у борта, выбрал кучку врагов погуще, не рискуя вести точную стрельбу из незнакомого оружия. Спусковая скоба оказалась неудобной, да еще и декоративно закрученной. Поторопившись, не стал с ней разбираться,
Надеюсь, никто не заметил моего позора.
Отошел назад, нагнулся, перехватил двойным крюком тетиву, натужно, скрипя хребтом, выпрямился, взведя оружие. Теперь достать болт — и назад, к борту. Едва успел присесть, как над головой что-то со свистом пролетело. Метко бьют, несмотря на темень.
На этот раз вышло получше: болт пронзил чье-то пузо. Не убил, но это уже не противник. Да и вряд ли выживет, учитывая уровень здешней медицины. Панацею из органов тварей на рядового пирата никто переводить не станет, к тому же далеко не во всех тварях можно найти годное к употреблению сердце. Дефицитный товар, отсюда и цена.
На третий раз мне не дали высунуться: еле успел голову убрать, как в том месте, где она только что была, просвистел болт.
А затем пираты начали неистово ругаться. Ну да, глубина чем дальше, тем становилась приличнее. И наконец настал момент, когда им пришлось остановиться. Дальше только вплавь, а с этим вопросом у местных все очень плохо. Тем более с тяжелой амуницией и оружием. Ерунда осталась: всего шагов тридцать, но никак не преодолеть. Разве что ждать, когда продолжающийся отлив это позволит.
Вожаки быстро поняли, что отборной бранью нас не победить, и скомандовали отход. Арбалетчики противника, прежде контролировавшие борт корабля, подкарауливая наших стрелков, вынуждены были развернуться, что развязало нам руки.
Я успел снять двоих, прежде чем пираты слишком удалились, чтобы переводить болты.
Передышка. Ни мы не можем теперь стрелять, ни они. Да и рукопашной не пахнет.
У нас двое убитых и четверо тяжелораненых. Как ни приказывай, а все равно иридиане ухитряются подставляться. Осталось двенадцать боеспособных. Хватит этого против сотни противников? Сильно сомневаюсь…
Враги не спешили возвращаться. На берегу застучали топоры, слышались отрывистые деловые команды вожаков.
— Что это они там делают? — удивился Норп.
Я его не сразу расслышал. В трех десятках метров полыхал исполинский костер на месте соседнего корабля. От жара горело лицо, треск стоял такой, что пришлось Норпу еще раз повторить, куда громче.
Ответ у меня был:
— Думаю, щиты сооружают. Установят их на лодки и под прикрытием подойдут.
— Зачем им щиты? Их и без того такая орава, что, как ни стреляй, много останется.
Лотто пояснил:
— Мы многих убили и ранили. Я не считал, но не меньше десятка, а то и двух. Это много, братство Тереку претензию может за потери предъявить.
— Интересное у вас какое-то братство. Я вот служил солдатом и скажу тебе, что офицерам всегда
На суше послышался истошный вопль, а затем заорали сразу десятки глоток. Приказы вожаков вместо деловитых стали паническими, суетливо замелькали огоньки факелов — судя по их движениям, пираты выстраивали стенку параллельно береговой линии.
Я даже не успел понять, что это может означать, как донеслись новые звуки.
Душераздирающий визг, омерзительное кваканье, шипение, рев, вой… та еще какофония.
Твари не подвели — заявились.
У пиратов, должно быть, и правда имелся способ как-то маскироваться от погани. Чем еще можно объяснить, что орава, беснующаяся под стенами деревни иридиан, не обращала внимания на отблески костров недалекого лагеря. Ведь не больше пары километров до него было от южной стены.
Хорошо бы этот способ узнать — пригодится…
Зарево пожаров или запах крови привлекли тварей, или то и другое вместе — не знаю. Но, судя по шуму, на берегу сразу стало весело как никогда. Похоже, примчались не одиночки, а сразу приличная группа.
Видеть происходящего мы не могли, но по звукам поняли, что, понеся вначале значительные потери, пираты все же сумели справиться с тварями. Но передышки им не дали: подошла новая орава, на сей раз куда серьезнее. И монстры в ней были не быстроходными, а значит, куда сильнее прежних.
Но даже им не удалось смять Терека с ходу. Как ни сильны монстры, а строй умелых воинов их легко держит. Пираты, используя обрыв как преграду, оборонялись на береговой полосе с двух направлений и не без успеха. Это продолжалось не меньше часа, после чего уставшие головорезы начали сдавать. То один, то другой оказывался в лапах тварей, утончающуюся шеренгу начали то и дело прорывать.
Их давили со всех сторон, головорезам пришлось отойти от воды и прижаться к обрыву.
И в этот момент растерявшийся вожак допустил самую серьезную ошибку: скомандовал прорываться к лодкам, оставшимся на мелководье. Но не тут-то было. Я когда понял, что пираты отрезаны от воды, воспользовался моментом. Мы подошли к берегу на баркасе, прихватили на буксир все плавательные средства и оттащили их к кораблю. Иридианам лишние посудины пригодятся, а прежним хозяевам уже ни к чему, что бы они ни думали по этому поводу.
Сложно описать всю глубину расстройства пиратов, когда они, заплатив кровью за каждый шаг пути, добрались до мелководья и ничего там не нашли.
Прорываться назад к обрыву люди Терека не стали. Теперь мы хорошо видели, как они сражаются. По пояс в воде, двойной шеренгой, полукольцом, защищая раненых и…
Не только раненых они защищали. Около тридцати девушек — вот кого пираты оберегали как самое дорогое. Рабыни, отборные красавицы, чьи владельцы решили избавиться от лишнего живого груза. За таких наложниц на юге заплатят золотом. Как и за полтора десятка детей при них. Это будущая собственность серых жрецов, обреченная на стирание личности.