Сердце дракона, или Путешествие с Печенюшкиным

Белоусов Сергей

– - Как же вам удалось сбежать?
– - Лампусик всплеснул руками.
– - Вас сторожат? Запирают? Заколдовывают?

– - Столько лет...
– - принцесса улыбнулась устало.
– - Я на всякий случай хорошо изучила привычки Трувора, но до сих пор не пробовала убегать. Лучше уж оставаться с Тыщенцией. Порой мне удается смягчить ее сердце. Без меня она бы наделала куда больше зла.

Вчера, вернувшись глубокой ночью, Тыщенция разговаривала с Трувором. Они думали, что я сплю. Сказано было мало, но я поняла вот что. Кто-то из ее шпионов дознался, что вы прибыли из будущего и позже, в своем времени, хотите расправиться

с Тыщенцией Кувырк... Я еще не помню ее такой испуганной. Короче говоря, она со своими прислужниками намерена покончить с вами этим вечером, во время спектакля, прямо на сцене. Только я не знаю, как. Она сказала, что зрители ничего и не заметят...

Я промучилась остаток ночи, все утро, а потом, когда Тыщенция отправилась на кладбище, тайком убежала к вам. Трувор каждый день после обеда -- хотя он и не ест ничего -- часа два начищает свои латы. От блеска стали рыцарь дуреет и в конце концов отключается. Ровно на сорок минут, я проверяла по часам.

Вот и все. Вы предупреждены, а мне пора возвращаться. Если вам удастся избавить мир от Тыщенции, сделайте ради меня так, чтобы она исчезла без страданий. И помолитесь у себя в будущем за бедную Ноэми... Прощайте.

– - Погодите!
– - закричала Лиза.
– - Вы что, с ума сошли?! Оставайтесь с нами! Печенюшкин, хватай ее, держи, она не понимает, что делает!

– - Она понимает, -- откликнулся мальчуган печально.
– - Удержать Принцессу Ветров нам не дано. Парадоксы времени, Лизонька, вырастешь --поймешь. Но не станем прощаться навсегда. Как знать -- быть может, мы увидимся в будущем...

Растаял уже и след прекрасной гостьи, а в домике на колесах, не затихая, велись дебаты.

– - Ты, брат Печенюшкин, умом трехнулся!
– - орал Федя, топая ногами.
– -Девушка-красавица, нас спасая, жизнью рискует, а тебе все побоку! Какой смысл оставаться? Китайца дождемся, с драконом простимся и айда! Пока Мурлыку Баюновича не оживим, с Тыщенцией все одно не справимся! Посражаться захотелось, герой?! Ради чего?! Ради блеску да искр сабельных?!

– - Я всегда иду навстречу опасности!
– - отвечал Печенюшкин холодно.
– -Это мой принцип! Слабонервных, Федор Пафнутьевич, можем вывезти загодя. Спектакль обещан, публика ждет. Господ актеров просят на подмостки.

– - Умру, но сыграю!
– - воскликнул Никтошка молодецки.
– - Будет что вспомнить. Не нам, так потомкам.

Лиза попыталась представить себе -- какое потомство может быть у резинового слона?

– - Дайте все же разобраться, -- проговорила она умоляюще.
– - Если в будущем уже есть все мы и есть Тыщенция Кувырк, значит, здесь, в прошлом, ни мы, ни она погибнуть не можем. Так?

– - Вот именно!-- остывая, подтвердил Пиччи.

– - Значит, решающее сражение все равно позже, в Феервилле. Если мы удерем, она поймет, что нас предупредили, и, возможно, доищется, что это сделала Ноэми. Тогда Принцессе Ветров грозит.. ой-ой-ой!

Федя обеими руками заскреб голову, соображая.

– - Выходит, -- продолжала девочка, -- хотя бы ради Ноэми мы должны остаться. И выйти из драки без потерь. Я совсем не хочу оставить Аленку в прошлом заложницей колдуньи. Но мы предупреждены, и Тыщенция об этом не знает. Один-ноль в нашу пользу. И наконец, раз мы ОБЕЩАЛИ, как мы можем отменить спектакль?

– - Умница моя!
– - обрадовался Печенюшкин.
– - Хоть ты меня

поняла. Пусть даже речь идет о пустяке -- нельзя обманывать тех, в ком заронил надежду...

Первым сюрпризом, одинаково неожиданным как для Тыщенции Кувырк, так и для команды Печенюшкина, оказалось присутствие на спектакле Базилевса.

Наиболее желанным местом для выступающих на рыночной площади была деревянная площадка на возвышении, чуть в стороне от торговых рядов. Перед ней несколькими ярусами уходило вверх нечто вроде трибуны для зрителей. Сооружение, сколоченное из толстых досок, под зрительской массой слегка пошатывалось, несмотря на надежность, и при этом немилосердно скрипело. Артисты выступали без микрофонов, даже для шепота им приходилось изрядно форсировать голос.

За право играть на площадке с бродячих актеров обычно взимались деньги. Труппе же Теодоро, привлекавшей на рынок кучу народа, после первого же представления такая возможность была предоставлена бесплатно. Фургончик-блиномет вкатывали на возвышение по боковому наклонному скосу, и, таким образом, сцена находилась метрах в двух над землей. Поэтому, кроме тех, кто купил билеты, с боков огороженного канатами пространства еще около сотни неприхотливых зрителей могли наслаждаться зрелищем.

Базилевс восседал перед трибуной, у самой сцены, на специально доставленной низкой скамье с мягким сиденьем в виде обширного полуовала. Несколько слуг примостились за ним, там, откуда, кроме спины дракона, не было видно почти ничего.

Старый вельможа, не желая кому-либо мешать, скупил все места,с которых его представительная фигура заслоняла сцену. Слуги же, хоть и смотрели пьесу не раз, выпросились на нее снова -- не пропадать же билетам!
– - и теперь как могли вытягивали шеи, изгибались и привставали.

Тыщенция Кувырк, Принцесса Ветров и Трувор, закутанные в плащи, сидели в одном из верхних рядов трибуны, неразличимые в толпе.

Первое и второе действия прошли без неожиданностей. Тыщенция, сжимая ладонь Ноэми, была неподвижна, и, казалось, совсем не следила за игрой.

Действие третье развивалось как и всегда... Благородный разбойник Зерро Гут, освободив из тюрьмы прекрасную Элен и превозмогающего паралич шарманщика Теодоро, убегал вместе с ними и примкнувшим к ним ангелом-хранителем по крышам. Стражники нагоняли.

Расправившись с полудюжиной врагов, доблестный Зерро силой запихал девушку и ее отца в дымовую трубу гостиницы, швырнув туда напоследок верещащего ангела. Первый стражник из новой партии, забравшись по водостоку, поднял над краем крыши любопытную голову. Костыль, пущенный меткой рукой задержавшегося шарманщика, угодил в цель -- голова в гребенчатом шлеме пропала, глупо ухмыльнувшись напоследок.

Зерро Гут остался один. Но отступать было поздно -- новые фигуры вырастали на крышах, с трех сторон окружая разбойника. В этот момент Зерро сдавался в плен, чтобы спасти друзей.

Неожиданно подпрыгнув, беглец ухватился за шнур, болтавшийся, как и всегда до того, под потолком фургона. Оттолкнувшись от черепицы, он, словно маятник гигантских часов, перелетел со сцены к зрителям -- на верх трибуны. Публика ахнула, вставая с мест.

Теряя равновесие, актер ухватился за плечо рослого горожанина, оказавшегося рядом. Плащ, скрывавший лицо и фигуру, упал от внезапного рывка. Под заходящим солнцем ярко сверкнули латы.