Сердце Дракона. Книга 10
Шрифт:
Разворачивая пергаментный квадрат, капитан вчитывался в донесения из Даригона. Благо почтовые птицы перемещались куда быстрее, чем самые быстрые из кораблей.
Хотя, говорят, в столице построили новейшее судно – «Ярость смертного неба». Вот только как такой гигант может перемещаться быстрее любого самого скоростного корвета – капитан не очень хорошо понимал.
– Что пишут, капитан? – решил спросить боцман после того, как заметил, сколь стремительно меняется выражение лица капитана.
– Великий
На долгих несколько секунд каюта погрузилась в тишину.
– К-как к-казн-нен? – заикаясь, спросил боцман.
С капитаном он провел в небе не меньше двух десятков лет. Пережил многие рейды, вылазки в степи и даже пару пиратских осад. И еще ни в одной жизненной ситуации он не был так потрясен, как в этот момент.
Дарнас насчитывал не так уж и много великих героев – Орун был одним из них. Столпы, на которых стояла военная сила страны. И вот так просто казнить одного из них – пошатнуть боевую силу Дарнаса в преддверии войны…
– Пишут, что Орун взял ученика, – капитан вытер пот со лба, – и был казнен за его прошлые грехи.
– Что?
– Проклятые законы! – капитан швырнул письмо на стол и грязно выругался. – Орун взял на себя грехи ученика и сам лег под меч императора!
Боцман отшатнулся и, прислонившись спиной к стене, сполз по ней вниз. Обхватив голову руками, он невидящим взглядом смотрел на красный ковер, устилавший пол каюты.
Война между такими империями, как Ласкан и Дарнас, была масштабнее всего, что потрясало семь империй за последние несколько эпох.
И в такой момент, когда чаши весов постоянно склонялись то в одну, то в другую сторону, один из великих героев погиб.
Погиб по собственной глупости.
– Проклятье! Кто ж так учеников-то выбирает! – боцман ударил кулаком о стену каюты. – Он ведь веками никого не брал. Сидел на своей Горе Ненастий и носу не показывал!
– Теперь показал и…
Грязное, достойное портовых грузчиков ругательство капитана заглушил удар военного барабана. Один бой означал – немедленная готовность.
Капитан с боцманом переглянулись. Оба, едва не застряв в дверях, после чего боцман, разумеется, извинился перед капитаном, выскочили в тесный коридор. Взлетев по лестнице, оказавшись на верхней палубе, они посмотрели в сторону ласканских степей.
– Когда это произошло, сэр капитан? – еле слышно задал вопрос боцман.
– День назад, – так же приглушенно ответил бывалый небесный волк.
– Тогда… – Боцман стянул свою ветхую треуголку и тихонько произнес: – Да помогут нам боги.
Вся линия горизонта вплоть до края небес была закрыта разноцветной полосой. Сначала могло показаться,
И каждая эта точка, ощерившаяся пушками, боевое судно, на парусах которого были изображены на фоне закатного солнца два скрещенных пера, постепенно превращавшиеся в меч и копье – герб Ласкана.
Военный барабан ударил второй раз – боевая готовность.
– Вам надо на мостик, сэр капитан, – прерывисто, с придыханием, отчеканил боцман.
– Д-да, конечно, – так же, будто выныривая из глубин сознания, ответил капитан.
Пока он взбегал по лестнице на капитанский мостик, на верхнюю палубу уже высыпали солдаты и матросы. Многие из них, наоборот, сбегали вниз и становились к орудиям. Со скрипом открывались бойницы и выкатывались черненые стволы пушек.
– Всех чаек мне в пузо! – заревел капитан, сменив у штурвала рулевого. – К орудиям, сукины дети! Поднять паруса! Развернуться бортом по ветру! Отправить с посланием птиц во все форты!
Солдаты и матросы, обнажив оружие, встав у бортов корабля за выносные орудия, начали выцеливать из облаков вражеские суда.
– Сегодня все мы с вами, достопочтенные, отправимся к дому праотцев! Но мы выполним свой долг!
– Ату! – закричали сотни глоток.
Капитан, отщелкнув крышку на медальоне, посмотрел на маленький портрет. Молодая девушка, держащая на руках дитя. Этот портрет ему прислали лишь неделей ранее – жена родила первенца.
Мальчика.
– За тебя, сынок, – прошептал капитан, а затем закричал во всю мощь легких: – Открыть клетки! Выпустить птиц!
В ту же секунд со стороны левого борта распахнулись кованые решетки клеток почтовых птиц. И десятки крылатых почтальонов бросились врассыпную.
Полоса ласканского флота к этому мгновению уже превратилась в самое настоящее небесное цунами. Небо сотряс залп сотен орудий.
Капитан крутанул штурвал, и маневренная каравелла избежала большей части ядер, выпущенных с передовой. Те же, что смогли долететь, исчезли во вспышках волшебного щита.
– Огонь, демоновы выпердыши! – ревел капитан. – Огонь, полюби вас исчадья бездны!
Десятки оружейных выстрелов сотрясли борт каравеллы. Пороховые облака потянулись к высокому небу. Капитан же крепко держал штурвал.
С мыслями о сыне и молодой жене он направил судно прямо к вражеской линии. Он не сворачивал и даже не думал о побеге. Если они не смогут прикрыть улетающих почтовых птиц, то информация о вражеском флоте может прийти в столицу с запозданием.
Может, на час, может, на два – пока армада не столкнется с другим пограничным судном. Но даже это время способно сыграть важную в роль в войне.