Сердце Дракона. Том 12
Шрифт:
Теций, оказавшись на палубе, подошел к бортику и, оперевшись на него, упер взгляд черных глаз в огненные волосы своей сестры.
По условиям договора, после того, как принц поднимется на борт, Регент должна будет войти в замок. После этого Акена отпустит Императора и Хаджар поднимет её на борт “Вестника Бури”.
Когда это свершится, то они покинут долину Дельфи, а Ласканцы ничего не станут предпринимать, иначе их хваленая мануфактура взлетит до самого Седьмого Неба.
Правительница, как
И все же, Хаджару что-то не нравилось в происходящем.
– Когда все это закончится, - Правительница уже подошла к воротам.
– я скормлю твою сердце псам, девчонка. А твоего отца выпотрошу как худую свинью!
Морган… Хаджар знал о Императоре не так многое. Но… этот человек управлял Оруном. Тем, на фоне истинной мощи которого, Алый Мечник лишь мальчишка.
– Сестра… - прошептал принц.
И это слово вспышкой поразило сознание Хаджара.
Он перевел взгляд с принца, затем на мануфактуру, а потом на Акену и Императора.
Морган играл… играл на опережение… всегда…
Это факт.
Но планы, которые он строил, не были краткосрочными. Порой, для их реализации требовались годы и даже десятилетия.
И все это…
– АКЕНА!
– Хаджар, используя все свои силы, используя Имя Ветра, используя волю и энергию, призвал белую молнию.
Огромный белый дракон, гремя подобно взрыву десятка сверхновых, помчался по небу.
Но было слишком поздно.
“Вестник Бури”, внутри которого вспыхнуло сердце
В его недрах вспыхнуло сердце Ана’Бри. А где-то там, в Дарнасе, стоял никому не нужный “Троянский Конь” - Ярость Смертного Неба.
Лучшее прикрытие для самого мощного источника энергии во всех Семи Империях.
Время застыло для Хаджара. За доли мгновения они покинули долину Дельфи и понеслись еще дальше, но каким-то чудом Хаджару, казалось будто он все еще находиться над замком.
Будто он стал ветром.
Будто он расчесывает огненные волосы принцессы.
А она, вытаскивая из-за спины кинжал, одними губами, бесшумно шепчет:
– “Помни меня, отважный генерал”.
И как брызжет кровь маленького ребенка, которому так и не суждено стать великим воином. Как кричит в диком отчаянье его мать. Как поднимается гигантская, закрывающая небо волна крови, которой оборачивается плащ Алого Мечника.
Истинное слово…
Но все это меркнет перед взрывом, разорвавшим в клочья мануфактуру Дельфи.
Акена, раскинув руки в сторону, полетела куда-то вниз. Её волосы слились с пламенем.
Хадажр тянулся к ней. Пытался спасти. Но не мог.
Он был слишком слаб.
Все еще слишком слаб.
– “Помни меня”.
А затем все исчезло.
Дверь
– Помоги мне расчесать волосы, любимый, - попросила она, протягивая гребень.
Морган подошел к ней со спины и принялся спокойно расчесывать её струящиеся, шелковые волосы.
Они молчали.
– Ты ведь знал, - прошептала Императрица.
– знал, что когда твоя нагулянная девка вернется в Запретный Город, то я так или иначе заставлю её отправиться с моим… нашим сыном, чтобы там она и сдохла!
Морган продолжал расчесывать её волосы.
– Ты думал, что я позволю ей жить? Дышать?! Быть угрозой для будущего моего ребенка! Никогда! И ты все это знал! Всегда знал! С самого первого дня, когда привел эту рыжую потаскуху, её мать, во дворец! Знал, что она родит тебе ребенка! Знал, что я использую все, что мне подвластно, чтобы сжить её со свету! Знал, что я подкуплю Рекку и использую её клятву с Акеной! Знал, что именно я вложу в её руки клинки, которую перережут глотку твоей шлюхе!
Морган все так же мерно расчесывал на отдельные пряди волнистые, черные, как сама ночь, волосы.
– Ты все знал! Ты все это спланировал! Как и всегда… И, самое ужасное, это знала и я - знала, что мы, весь Дарнас, лишь марионетки для тебя.
Гребень плыл среди черных волос.
– Скажи мне, ты хоть когда-нибудь любил?
– прошептала, дрожащим голосом, на глазах стареющая Императрица.
– Перед тем, как… ответить мне.
Морган наклонился к её уху и жарко прошептал.
– Любил.
Он выпрямился. Гребень сверкнул в его руке. Он кинжалом вонзился в шею Императрицы. Красная струя ударила в потолок.
– Но не тебя.
Император отвернулся, оставив агонизирующую черноволосую “правительницу” Дарнаса умирать в полном одиночестве.
В дверях его уже ждал генерал Декой Шувер. Он протянул своему
императору платок, о который тот вытер руки.
– Сделай так, чтобы никто не усомнился в том, что это Ласканцы.
– Разумеется, - поклонился глава Тайной Канцелярии.
– Дарнас ведь не детоубийца. Мы лишь успели в последний момент отомстить за вероломное убийство нашей возлюбленной Императрицы.
– Конечно, мой Император.
Император, оставив позади покои жены… бывшей жены, отправился по хитросплетению коридоров дворца.
Никто не должен был знать… никто не должен был увидеть.
И, лишь когда он остался в полном одиночестве, то, позволил руке схватиться за сердце.
В беззвучном крике, полном боли, которую не описать никакими словами, он открыл рот. И так простоял, схватившись за гобелен, пока не упал на холодные камни.