Сердце Дракона. Том 9
Шрифт:
Разбив вражескую защитную технику, она ударила в грудь убийце. Тот сделал несколько шагов назад и сплюнул кровью.
Позади его спины взорвалось торнадо из желтых молний. Они окончательно разрушили те остатки стены, которым повезло уцелеть за прошедшие несколько минут.
Макин взмахнул рукой и разом вспыхнули магические огни внутри зала. Тьма окончательно исчезла, открывая вид на последствия хаоса, который здесь царил.
Макин взмахнул рукой второй раз и теперь не просто десятки, а сотни волшебных символов закружили вокруг него.
– Ни одна
И если раньше людей ослепляла тьма, то теперь сложно было что-то различить из-за яркого, белого света. Именно так выглядело эхо от невероятного по сложности и силе заклинания, которое Макин смог создать всего за несколько мгновений.
Хаджар и подумать не мог, что тихий Наставник обладает такой мощью!
Когда пропал белый свет, то на том месте, где только что стоял защищенный Зовом Повелитель, осталась лишь глубокая впадина.
Впадина, которая протянулась под землю на глубину, если верить нейросети, почти в километр.
– Спас…
Хаджар не успел договорить.
Его сердце пропустило удар.
Он, вновь обретя способность видеть, повернулся в сторону сада. Там, смеющийся, потрепанный, но живой Безымянный, стоял напротив лежащей на земле, тяжело дышащей Азреи.
Окровавленная, с обнаженными местами когтями, сломанными лапами, они все еще пыталась дотянуться клыками до противника.
Убийца, продолжая смеяться, замахнулся кулаком.
Глава 789
– Слабак, – прозвучало где-то в вышине.
Мир вокруг замер. Стало настолько тихо, что было слышно не только как упали капели крови, но и само их падение.
Ни один адепт, будь он Рыцарь или Повелитель, не могли пошевелиться. Даже Макин, познавший Королевство Магии, не мог пошевелить и пальцем.
Хаджар заметил отблеск ненависти и зависти в слегка темноватых глазах Наставника Макина.
Запахло жаренным мясом, продажными женщинами, животным сексом, сталью и кровью. Причем последними – больше всего.
Хаджар прекрасно знал, кому принадлежит этот запах.
Рядом с ним, скрестив руки на могучей, покрытой шрамами груди, возвышался Великий Мечник Орун. Второй раз в жизни Хаджар видел, как тот полностью высвобождает свою ауру, пропитанную столь могучими и глубокими мистериями, что сама попытка движения, даже будь оно возможно, казалось адептам чем-то невероятно смертельным.
Все вокруг обернулось мечом. Мечом Оруна. И каждый, кто оказался поблизости от Великого Мечника, находился внутри этого меча. Даже не на кромке лезвия, а непосредственно внутри.
Пока что меч Оруна лежал в ножнах – находился в состоянии покоя. Точно так же, как в состоянии покоя пребывало все вокруг.
Кулак Безымянного убийца, который лишь бешенно крутил глазами, застыл в паре сантиметрах над головой окровавленной, израненной Азреи.
Первобытный зверь билась достойно. Она даже смогла ранить своего противника. Но, находясь на первой стадии, располагая “лишь” потенциалом Повелителя Пиковой стадии, она оказалась недостаточно сильна, чтобы одолеть Безымянного.
– Ваш приказ, мой генерал, – голос Оруна был абсолютно ровным, но Хаджар прекрасно знал, какие именно отношения связывали двух сильнейших мечников Дарнаса.
– Разорви его, – прогремел величественный, полный мощи и власти, бас Императора. – мой верный пес.
А еще, Хаджар знал, отчего Орун так ненавидит собак.
Широкая, хищная, в чем-то даже нечеловеческая улыбка, исказила лицо Оруна. Он сделал первый шаг. Всего-лишь простой, обычный шаг. Он даже меча не обнажал.
Один шаг – и цунами силы распространяются вокруг. Они с легкостью крушат и испаряет камни, которые выдержали и уцелели в недавней битве.
Следующий шаг и небо над столицей окрашивается сталью и белой молнией. Гремит гром такой силы, что трескаются и осыпаются разноцветной пылью витражи.
Третий шаг и тысячи деревьев во всем прекрасном императорском дворце оборачиваясь грудой трухи и щепок. В небо понимается целые океан из листьев и скошенной травы.
Орун вытягивает перед собой ладонь и на неё опускается простой, маленький листочек. Величиной не больше монеты, он выглядит таким безмятежным и не опасным.
Сердце Хаджара пропускает удар.
Он знает, что собирается сделать Орун…
Великий Мечник делает четвертый шаг. Белая молния, толщиной с замковую башню, с ревом спускается с небес. Ударив по куполу и заставив Императора покачнуться и украдкой утереть выступившую на уголках губ кровь, она растекается тоннами живого пламени.
В саду становиться так же светло, как если бы была не ночь, а ясный, безоблачный полдень.
Пятый шаг и весь мир вокруг превращается в меч. Каждый из адептов понимает, что его жизнь находится в полной власти Оруна. Тому не нужно обнажать меча, не нужно совершать удара или применять техник, будет достаточно лишь одного желания.
Одно желание и несколько тысяч гордых адептов, от Рыцаря Духа до Безымянного, умрут.
Такова была мощь Истинного Королевства. Королевства, которое Орун развивал на протяжении десятков веков. Которому посвятил всего себя.
Полностью.
Без остатка.
Это было совсем не та жалкая пародия, ущербный, начальный вариант Королевства, которым владели другие адепты. Нет, это была неподдельная, истинная мощь.
– Ласканец, – Орун, зажав лист между указательным и безымянным пальцем, наставил его на Безымянного. – Я хочу чтобы ты знал, что это буду я, кто зальет твою страну кровью, – а затем, куда громче, так, чтобы услышали все присутствующие в зале, он добавил. – За каждого погибшего Дарнасца, я отплачу Ласкану десятью тысячами его сынов и дочерей! За каждый разрушенный дом, я уничтожу город! За каждый плач ребенка, я пролью океан слез! Это говорю я – Орун! Цепной пес Дарнаса!