Сердце дракона
Шрифт:
Пер устало повторил свой всем уже надоевший довод:
— Если бы ты позволил, я отправился в Микльборг за подмогой. Я уже сто раз предлагал это.
— Ну так получи свой сто первый отказ и успокойся, — раздражительно отозвался Кольссинир. — Что, по-твоему, они должны сделать — напасть на Хьердисборг и приблизить час своей Гибели? Если хочешь быть хоть чем-то полезным, подумай лучше, как добыть у Хьердис шлем. Тогда мы могли бы отправиться на поиски Дирстигга, а уж он бы уложил это чудище и освободил Ингвольд.
Брак только покачал головой. Они не в первый раз говорили уже об этом, и он знал, что никогда не согласится оставить надолго
Троллиха, казалось, с каждым днем становилась больше и прочнее, и атаковать ее можно было с таким же успехом, как гранитную скалу. Мгновенная гибель Скарнхравна доказывала убийственную быстроту и силу чудовища, не говоря уже о губительной мощи голубого пламени. Они как-то обсуждали возможность спустить кого-нибудь на веревке в усыпальницу Ингвольд, но это был бы слишком медленный и громоздкий способ, к тому же много времени должно было уйти на то, чтобы сколоть лед с камней, замуровавших Ингвольд.
— Лавина не раздавит Хьердис, — сказал Бран. — Меч не тронет ее. Огонь не сожжет. Кольссинир, неужели у тебя нет заклятья против горных троллей?
— Тысячный раз отвечаю — нет. Разве я не объяснял тебе, что мы, маги несовершенны?
— А горные тролли? — осведомился Пер.
Кольссинир с отвращением покосился на свой посох и суму.
— Трудно найти что-то более совершенное, нежели камень, так-то, дружок. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким бесполезным.
Скальг сочувственно толкнул Брана локтем в бок.
— Не падай духом, просто наберись терпения. Нам нужен только шлем Дирстигга, и тогда Рибху не обратят на нас внимания.
Бран почти не слушал его.
— Пора спускаться вниз, чтобы повидать Хьердис, скажите кто-нибудь, этой скотине Тюркеллю, чтобы охранял залу во время нашего отсутствия.
Извивы спуска на дно шахты неизменно вызывали у них трепет. Бран шел, размышляя о Дирстигге и гадая, сколько на самом деле знает о нем старый Скальг и придет ли когда-нибудь помощь от этого непредсказуемого мага. Скальг ничем не мог здесь помочь — он только повторял, что Дирстигг все еще далеко отсюда. Бран коснулся медальона. в котором хранилось драконье сердце. В последнее время он оставил попытки воззвать к Рибху, поскольку уже дважды горько разочаровался. когда никто не смотрел в его сторону, он оторвал ломтик мяса и начал его жевать. Когда они дошли до логовища Хьердис, у Брана уже ослабли колени, и во рту горело. Он молча подошел к Хьердис и заглянул в ее багрово горящие глазки, точно это была пар зрячих шаров. Хьердис посмотрела на него с подозрением и явной опаской.
— Снова понадобился шар, я полагаю, — сказала она вместо приветствия. При каждой встрече Бран просил показать ему Ингвольд, мирно спящую в своей усыпальнице. Огромные лапы горной троллихи протягивали ему стеклянный шар, и всякий раз Бран глядел в него, покуда Хьердис не отнимала его, потеряв терпение. Всякий раз он боялся, что хрупкий шар вот-вот хрустнет в ее гранитной лапе, но она неизменно возвращала шар на высокий выступ в камне — целым и невредимым. Бран глядел в шар, усилием воли сдерживая дрожь в коленях и помутнение в глазах. Если он сумеет увидеть Ингвольд и одновременно воззвать к Рибху, может быть, они отзовутся на его мольбу и помогут ему.
Туман в
— Вот видишь, с ней все в порядке, — проворчала Хьердис.
— Когда она проснется — зависит лишь от тебя. Надеюсь, это произойдет достаточно скоро?
Бран моргнул — перед глазами у него все еще стояло видение из шара.
— Да, скоро, — услышал он свой ответ, долетевший из немыслимого далека. Он был уверен, что старик в лохмотьях, рвавшийся с цепи, был либо он сам в грядущем, либо Миркъяртан — живой и в заточении у Хьердис.
Глава 22
— Миркъяртан еще жив? — недоверчивым шепотом переспросил Кольссинир, когда они вернулись в залу. — Но это же невозможно — после всего, чему мы были свидетелями. С какой целью Хьердис оставила его в живых?
— Живой, он пригодится ей куда больше, — заметил Скальг.
— Или же ей доставляет наслаждение держать его на цепи точно пленного волка.
— Если только это в самом деле Миркъяртан, — обеспокоенно добавил Пер. — А если Бран увидел, как он сам будет выглядеть через много лет… вряд ли подобная перемена пойдет на пользу и мне — будущему хозяину Торстенова Подворья. Мой отец никогда не узнает о горестной участи своего наследника.
Бран расхаживал вперед и назад, поглядывая то на плащ и меч, лежавшие на столе, то на медальон с драконьим сердцем, который он сжимал в ладони. Он знал, что туннели под Хьердисборгом битком набиты доккальвами, которые только и ждут начала штурма Микльборга. До первой ночи без дня осталось лишь около полудюжины последних робких появлений умирающего солнца; оно лишь ненадолго всходило на небо около полудня и поспешно заходило, погружаясь в забытье. Доккальвы разбивали лагеря и форпосты, готовясь к штурму и почти не обращая внимания на слабый свет ничтожного солнца. Оставалось сделать лишь одно — он должен был появиться в плаще и с мечом у пояса, тогда доккальвы хлынут в бой, одержимые жаждой мести и разрушения. Даже если бы Бран отказался вести их — они оставались могучим войском, вполне способным наголову разбить, защитников Микльборга, которые наверняка не так хорошо подготовились к сражению, хотя и не могли не знать о том, что в Хьердисборг стекаются отряды из окрестных доккальвийских поселений.
Бран проводил последние дни, без устали расхаживая по зале и терзая себя невеселыми размышлениями, или с отчаянием следил, как умирает солнце. Когда наконец настал день, когда оно так и не появилось над горизонтом, он понял, что время пришло. С восторженным шумом и гамом доккальвы седлали коней и выезжали на свои позиции. Бран и его друзья медлили, с ними неотлучно находился и вечно хмурый Тюркелль, который за минувшие шесть дней по меньшей мере десять раз точил все свое оружие. Тюркелль нетерпеливо ворчал, глядя, как Бран угрюмо размышляет о своих тяготах и смотрит на длинные черные ряды всадников, пехотинцев и волков-доккальвов, принявших фюльгью — они уходили прочь под льдистым сверканием ярких зимних звезд.