Сердце Дьявола 2
Шрифт:
10. Ложка дегтя в бочке меда. – Не в коня корм. – Клепа просит губнушку и кое-что.
После того, как голубенькая кнопочка была нажата, в "унитазе" что-то забурлило, и регенерату в голову ударило блаженство. Открыв глаза, он увидел, что лежит под голубым небом на пушистом персидском ковре, устилающем плоскую крышу глинобитной постройки. Вдалеке небосвод подпирали минарет и несколько изразцовых куполов, а рядом, под руками, стоял восточный столик на коротких ножках. На столике теснились высокие кувшины с изогнутыми носиками, два больших узорчатых блюда из керамики: одно с ананасом, румяными персиками, лопнувшими от
Все описанное Гена принял к сведению с удовлетворением, но когда его взгляд высмотрел за одним из кувшинов запечатанную сургучом бутылку "Московской", удовлетворение сменилось озадаченностью. "Еще бы надорванную пачку "Беломора" нарисовать и натюрморт получился бы сногсшибательным" – подумал Гена и замер: на самом краешке стола начала прорисовываться пачка сугубо российских папирос. "Сплю!" – неожиданно обрадовался Гена и потянулся за ней.
"Беломор" оказался вещественным. Регенерат вынул одну папиросу, как некогда Черный, сочинил "фильтр" – оторвав сантиметровый кусок от дульца, вложил в него же – и, пережав гармошкой, сунул в рот. И тотчас сзади протянулась нежная ручка с зажженной зажигалкой. Гена медленно повернулся и увидел золотоволосую женщину-мечту в прозрачных голубых одеждах. Глаза ее светились желанием угодить... "Полный отпад!" – подумал регенерат, уяснив, что перед ним не дорогая путана, не гетера и, тем более, не гейша, а женщина, очень красивая и высокопоставленная женщина, решившая сделать этот день сказочным для себя и наличного мужчины, то есть для него... Но, как только лицо регенерата осветилось улыбкой, в спину ему что-то ткнулось, он обернулся... и ничего не увидел – ни ковров, ни столика, ни яств на нем, ни даже голубого неба с синим минаретом, ничего кроме противной муравьиной рожи...
Будь у него свободны руки, он ударил бы Бармалея. Тот, насквозь прожженный ненавидящими глазами регенерата, отпрянул, но тут же вновь протянул голову к скованному товарищу.
Гена увидел у него в пасти ключик от наручников.
Через пятнадцать минут регенерат был свободен. Осторожно, на цыпочках он подошел к двери Трахтенна, осторожно приоткрыл ее и застыл, пораженный открывшейся ему картиной раскрепощенной любви. Вон Сер лежал на стонущей Клепе, и мерно двигал задом. Ноги и руки девушки были подняты вверх и раскачивались в такт движениям инопланетянина.
Постояв минуту, регенерат счел происходящее действо интимным делом участников и подался назад с тем, чтобы подождать его окончания за дверью. Но муравей с силой толкнул его сзади, давая понять, что самое время действовать. И Гена, поддавшись нечистой силе, вошел в комнату и ловко, как будто бы год обучался в полицейской академии, защелкнул наручники на запястьях Клеопатры.
Увидев, что пленена, девушка расстроилась, но взяла себя в руки и глазами попросила Трахтенна не обращать внимания на изменившуюся ситуацию. А тот и не думал прерывать захватившее его действо. Не оборачиваясь, он махнул рукой Гене ("Уходи, – мол, – что таращишься?") и тут же возобновил свою приятную гимнастику.
Регенерат оставил просьбу без внимания. Осторожно, стараясь не утонуть в глазах девушки, ставших невозможно глубокими, он снял с вон Сера наручники и вышел, понурившись и чертыхаясь. "Там Вселенная летит в тартарары, а они е-утся, – посетовал он, усаживаясь в коридорчике на полу. – И муравей куда-то запропастился. Заставил меня этот срам наблюдать, а сам куда-то смылся..."
...Бармалей, втолкнув регенерата в комнату Трахтенна, бросился в санузел, сунул голову в релаксатор, нажал ногой голубенькую кнопку и застыл в ожидании небесных удовольствий.
Но они не приходили.
Бармалей надавил второй раз, третий, но опять безрезультатно – машина не желала работать. Подумав, муравей понял почему. Понял, что он лишний на этом празднике половой жизни и все потому, что по воле судьбы ему суждено быть бесполым муравьем, все счастье которого заключается лишь только в том, чтобы день и ночь вкалывать на благо неизвестно зачем существующего перепончатокрылого стада... Слезы навернулись Бармалею на глаза, ноги подкосились и он упал на пол...
Лежал Бармалей недолго. Посетовав на судьбу, он пораскинул мозгами и пришел к выводу, что если Вселенная будет спасена, то у его души появятся хорошие шансы когда-нибудь переселиться в более подходящее тело с развитыми и хорошо функционирующими половыми органами. И, подвигав челюстями из стороны в сторону (так муравьи возвращают себе душевное равновесие), Бармалей пошел к регенерату.
Войдя в спальную Трахтенна, Гена с муравьем увидели, что Вон Сер стоит с одеялом в руках над Клеопатрой, прикованной к изголовью кровати. Регенерат понял, что инопланетянин минуту назад хотел укутать девушку, но восторг обездвижил его.
Трахтенн действительно стоял, впитывая глазами прекрасные линии нагого девичьего тела. Ему казалось: прикоснись он к ним, и линии эти распрямятся, и ударят по неведомым струнам, пронзившим его от подошв до макушки... А ее упругая податливая плоть, усмиренная бархатной кожей? "Мои руки, – думал Сер, – эти руки, судорожно сжимающие сейчас край одеяла, владели ею бесконечно, но где, она, пресыщенность, где она!? И этот мелкий страх, сидящий внутри меня, это ведь страх того, что эта пресыщенность никогда не наступит, никогда не овладеет мною и я всегда, всегда буду рабом этого тела, восторженным, но рабом..."
– Да, братан, влип ты... – прочувствовав мысли Трахтенна, проговорил регенерат сзади. – Кончай, давай, таращиться, пошли Горохова за жабры брать. Он уже, наверное, заждался.
Вздохнув, вон Сер укрыл девушку. И замер, не имея сил оторвать глаз от ее губ, глаз, подбородка. Клепа, довольная могуществом своего естества, озорно заулыбалась и показала ему кончик язычка. Острый, влажный, живой, алый. Не удержавшись, он впился ей в губы, язычок вошел в него и показал, что надо делать.
Поняв, что ближайшие полчаса Трахтенн останется невменяемым, Гена удрученно помотал головой, повернулся и ушел, сопровождаемый понурым муравьем.
...Горохов защищался яростно и, вооруженный монтировкой [5] , без сомнения, одолел бы регенерата. Но в виду того, что муравей, норовивший укусить сзади, действовал ему на нервы, как мышь на женщину, запуганную сексом, Мстислав Анатольевич был скоро побежден, пленен и прикреплен наручниками к релаксатору.
В момент его прикрепления из комнаты Трахтенна раздались стоны. Когда они смолкли, Гена с муравьем вошли и увидели, что инопланетянин торопливо одевается, стараясь не смотреть на Клеопатру, разметавшуюся на кровати.
5
Монтировка – прибор, используемый мариинскими астронавтами для передислокации нейтронных вкладышей.