Сердце генерала
Шрифт:
— И не говори.
— Так а зачем генерал за ней отправился? Тогда, может, и не ранили бы его так сильно?
— А ты иди этим мужикам сама скажи, что им нужно делать. Аль ты бы не хотела, чтобы твой Карик за тобой отправился?
— Скажешь тоже, — хмыкнула женщина. — Мой Карик супротив принца не попер бы.
— Ну дак и ты не госпожа Эмма. А она, если хошь знать, всю ребятню городскую в приличных людей растит, вон, у нас даже краж меньше стало, а городские матроны наконец что-то хорошее делать начали, а не цветочки болящим и голодным дарить! И вообще…
Дальше я слушать не стала и вошла в ворота школы. Каждый раз морщусь,
Дело в том, что чудесное излечение Исмаила видели не только его слуги, но и гвардейцы Сержа. И, несмотря на всю их преданность, сдержать языки оказалось выше их человеческих сил. Поползли нехорошие слухи, от меня начали шарахаться и появилось стойкой ощущение, что такими темпами дело может дойти до самосуда над «гадкой колдуньей, которая своими чарами окрутила их любимого генерала». Да, именно такие высказывания ходили уже через месяц после моего возвращения.
Положение спасла мать Сержа. Госпожа Алифея прибыла к нам в Шэм и провела в Храме, а потом и у его подножия, где собрался, без преувеличения, весь город, торжественный молебен. Тогда же она и произнесла судьбоносную не только для меня, но, думаю, для будущего всех колдуний речь.
Случился прецедент, которого еще не было в истории королевства: храм поддержал колдунью и провозгласил, что она совершила подвиг ради всего приграничья, доказав, что сила колдуний — это всего лишь сила, которую можно использовать как во благо, так и во вред. Про подвиг я бы, конечно, поспорила, но обстоятельства требовали пафоса и преувеличений.
Как по мне, подвиг совершила мать Сержа. Это она пошла против негласного правила о невмешательстве храма в резонансные дела, связанные с колдуньями, она рискнула без благословения Совета высших храмовых жриц и короля открыто заявить, что сила колдуний — это не всегда плохо, и колдуньи могут не только вредить, но и спасать жизни и творить добро. Насколько знаю, ей потом пришлось выдержать немало споров и нападок на Совете, как и иметь личный разговор с Его Величеством.
Все закончилось тем, что в приграничье появилось больше наблюдателей от короля и храма, которые чутко следили за настроениями в обществе. И вот к их великому удивлению люди приняли госпожу-колдунью и, более того, назвали защитницей.
Честно скажу, я тоже этому сильно удивилась. Но, наверное, где-то глубоко внутри всем хочется, чтобы в их жизни было место чуду, а еще хочется верить в добрую защитницу, которая поможет и приютит их детей, если что-то случится.
Эпилог 2
Весть о Школе (именно так, с большой буквы) тоже разлетелась по всему приграничью. Поначалу в мою затею не верили. И после слухов о гадкой колдунье она чуть не загнулась, но слава защитницы многое изменила. В школу потихоньку начали стекаться беспризорники. Поначалу многие из них присматривались, дичились, но все со временем оставались и начинали активно учиться и участвовать в жизни школы. Сложно не поверить в хорошее, когда тебе кормят, одевают, дают кров и предлагают учиться нужной профессии, которая в будущем даст тебе возможность не умереть в подворотне от голода, увечий и болезней.
Вообще, школа у меня вырисовывалась совсем не каноническая. В ней все было иначе. Но здесь и мир другой, и я с интересом под него подстраивалась и вместе с подругой и другими энтузиастками, в том числе и из совета матрон города, искала наиболее приемлемые варианты.
Преподавателей для школы я находила в очень неожиданных местах. Оказывается, даже в трущобах есть образованные и рукастые люди, которые попали туда по воле случая, а потом были не в силах выбраться. И помогали таких людей найти сами дети.
Разумеется, финансовая нагрузка была большой. Но после порядка, который навел и продолжал наводить в приграничье Серж, проблем в совете матрон я не испытывала. Вернее, мне стали всячески помогать после визита Главной жрицы Эверета.
Школьники вместе с Мартиной заготавливали травы и делали настои, которые сдавали в аптеки. Наших мальчишек, которых обучали военному делу, с удовольствием брали на подработки посыльными в разные лавки, ведь за их честность отвечала школа и сама защитница, то есть я. Как ни странно, но именно это мотивировало мальчишек относиться к работе очень ответственно.
Классы швей, столярного мастерства и даже счетного дела тоже уже давали денежный ручеек, который помогал школе держаться на плаву.
И пусть кто-то скажет, что детский труд — это фу! Он просто не видел, что значит жить в трущобах, голодать и заживо гнить от болезней из-за элементарной антисанитарии. В школе дети учились, жили в человеческих условиях и получали начальный опыт работы. Я планировала открыть и профессиональные училища, и пока это были только планы, но я верила, что все возможно.
А еще дети учились заботиться друг о друге и верить в лучшее.
Без проблем, разумеется, не обходилось, но где их нет?
Уверена, когда уровень жизни в приграничье вырастет, школа тоже изменится и станет больше похожа на земные. А пока я радовалась тому, что вижу в глазах детей уверенность в завтрашнем дне.
А еще в школу начали приходить не только беспризорники. И, чувствую, скоро нам придется открывать филиал, а то и не один.
Изменения, привнесенные мной, коснулись и других низших слоев населения города. Мартина с учениками часто оказывает бесплатную помощь нуждающимся, и мы захотели построить бесплатную лечебницу. Осталось только уговорить Сержа ввести закон, по которому все лекари, живущие в городе, получат скидку при уплате профессионального налога, если один день в неделю будут работать в такой лечебнице. В итоге это будет выгодно всем: лекарям; людям, которые смогут получить квалифицированную помощь; и ученикам Мартины, которые смогут получить бесценный опыт. Возможно, со временем мне удастся организовать медицинское училище (здесь лекари передают свои знания единицам, которых выбирают сами).
Но это пока дальние планы, как и многие-многие другие.
Иногда у меня голова кругом от собственных идей, и я боялась, что они слишком амбициозные и для этого мира невозможные. Но как когда-то сказал один великий философ: «путь в тысячу ли начинается с маленького шага»[1].
[1] Автор имеет в виду цитату древне-китайского философа Лао-цзы.
Эпилог 3
***
— Мартина, — я вошла в кабинет подруги, — у тебя завтра свадьба, а ты вместо того, чтобы к ней готовиться, снова вся в работе.