Сердце генерала
Шрифт:
— Ты сдержишь слово? — спросила я, пристально глядя ему в глаза.
— Если принц Кахета дал слово — он его держит, чего бы это ему ни стоило. Потому мы и даем его крайне редко, — серьезно ответил Исмаил и скомандовал своим людям: — Поднимите меня.
Покачнувшись от потери крови, он утвердился на ногах, поддерживаемый охранниками, сделал ко мне шаг и внезапно… поклонился. Так глубоко, как мог себе позволить в своем состоянии.
— Моя благодарность тебе, о жемчужина приграничья, не имеет границ. Пока я жив, никто в Кахете не посмеет причинить тебе вред или обойтись с тобой без должного уважения. — Снял с мизинца перстень с большим синим топазом, быстрым движением перехватил мою руку и надел кольцо на мой палец. — Я знаю, что ты хочешь скорее покинуть мою страну. Никто не будет вам препятствовать. — Он посмотрел на Сержа, будто говоря, что отпускает и его и всех его людей. — Но я хочу, чтобы ты знала: если у тебя появятся какие-то проблемы или муж не оправдает твоих ожиданий, тебе достаточно будет прислать мне этот перстень с нарочным, и я приду за тобой, чтобы помочь.
Грудь генерала под моей спиной напряглась. Я ухватилась за перстень, собираясь сразу же его снять и кинуть в лицо этому интригану, но перстень словно приклеился, и я поняла, что на нем есть колдовской наговор от случайной потери. Снять его легко, если у тебя есть хотя бы кроха силы или знаешь некий секрет — он нужен для людей, не обладающих силой, — но сейчас я была совершенно пуста, а секрета не знала.
Я повернулась к Сержу, которой зло буравил взглядом безмятежное лицо принца, умудрившегося даже сейчас сделать гадость.
— Серж, я пока не могу его снять. Нужно немного силы. Пойдем отсюда.
Муж посмотрел на меня, и взгляд его потеплел, но потом снова перевел его на принца и сощурился:
— Нас выпустят из порта?
— Выпустят, но советую поторопиться и отплыть уже ранним утром. Я благодарен твоей женщине и держу свое слово, но ненужно искушать султана и моих братьев. — Он оглядел окружение в поисках кого-то и, найдя взглядом невысокого мужчину, по виду секретаря, кивнул ему, приглашая подойти. — Возьмите с собой моего человека. Он поможет дойти до порта без задержек и, если нужно, прикроет моим именем. И генерал… — взгляд принца потяжелел. — Я больше не желаю тебя видеть в своих землях. Никогда. Ты меня понял?
— Взаимно, — мрачно ответил ему Серж. — В приграничье тебе тоже не будут рады.
Да уж, не могут мужчины обойтись без взаимных угроз. Я вздохнула и ощутила, как генерал подхватывает меня на руки. Он уже сделала шаг, чтобы уйти, как вдруг перепуганный свирепыми взглядами охраны принца Ильнар внезапно не выдержал и кинулся в ноги Исмаилу:
— Господин, пощадите! Пощадите, господин! Я же не виноват! Ни в чем не виноват!
Принц с брезгливостью посмотрел на парня и безжалостно произнес:
— Отрежьте этой истеричке язык. Может, тогда поймет, где и когда нужно раскрывать свой рот.
Ильнара тут же ухватили под руки и под его вопли куда-то поволокли. Серж не стал больше ждать и, сделав знак своим людям, направился к воротам.
Уже удалившись на несколько шагов, я услышала за спиной:
— И спалите эту халупу. Места, где пролилась кровь принца, не должно существовать!
А ведь Магда была права: ничего евнух на моей продаже не заработает.
Я вздохнула и с облегчением прикрыла глаза, радуясь, что нахожусь в надежных руках моего генерала. Я не знала, что будет завтра, да даже через час, но сейчас мне было хорошо. Похоже, я наконец училась ценить момент, это «здесь и сейчас». Я ощущала родной запах Сержа, чувствовала, как он бережно прижимает меня к своей широкой груди, как сильно и гулко бьется его сердце, и не могла поверить, что это не сон.
В какой-то момент в голову пришли странные мысли, неожиданно заставившие улыбнуться: не так давно я мечтала, чтобы место ненавистного принца занял Серж, и это желание исполнилось! Генерал меня выкупил, и де-юре я все же стала его наложницей.
В какие странные игры подчас играет судьба…
Глава 24
Глава 24
Гладкая поверхность моря расходилась, рассекаемая носом корабля, который увозил нас подальше от негостеприимного Кахетского берега. Лимфея, местное солнце, только-только появилась над горизонтом, а утренняя тишина разрывалась быстрыми точными приказами боцмана. Матросы привычно носились по палубе, а мы с Сержем стояли на носу корабля и молчали. Отчего-то эта тишина, возникшая между нами после того, как мы наконец оказались на борту, была одновременно и уютной, и тревожной. Будто начни кто-то из нас говорить, и может случится что-то непоправимое. Тишина оберегала нас от ненужных слов, обвинений, извинений и много еще от чего, но тем не менее не убирала проблем, которые рано или поздно нам придется обсудить.
Но сейчас мы стояли рядом и смотрели вперед, плывя навстречу восходу и новой жизни. И кому, как не мне, знать, что в новую жизнь не войти под гнетом старых тайн и нерешенных проблем…
Я сняла с пальца кольцо, подаренное Исмаилом — силы уже появились, и я смогла сделать это без труда, — повертела его в руках, накладывая наговор, а вернее простое желание, которое обязательно сбудется, и выкинула его за борт.
— Ты уверена? — разорвал тишину низкий и такой любимый мною голос.
— Уверена. — Я улыбнулась, вспоминая русалок, для которых и отправила небольшой подарок, и подняла глаза на своего генерала. — Что бы ни случилось, уверена. Думаю, когда-нибудь это кольцо попадет к тем, кто просто любит украшения и для кого оно не станет приглашением, способным посеять в душе любимого человека семена недоверия.
— Любимого? — после некоторого молчания тихо и почему-то неуверенно спросил Серж.
— Любимого. — Я смотрела на него и впитывала черты заросшего щетиной усталого и такого родного лица. — Знаешь, я боялась произнести эти слова раньше, ведь ты не веришь в любовь, но… в нее верю я. И только она в особенно тяжелые минуты давала мне силы не отчаиваться.
Перед глазами внезапно пронеслись все те испытания, которые мне пришлось пережить после похищения, и в горле встал ком, а глаза защипали слезы. Я зажмурилась, пытаясь их остановить и прийти в себя, и внезапно ощутила, как Серж меня обнимает и бережно, но крепко прижимает к своей груди.
— Прости меня, — тихо произнес он. — Прости, что не уберег, что искал так долго, что…
Я приложила к его губам ладошку и выдохнула:
— Не надо. Просто обними меня покрепче и поцелуй.
И он поцеловал. Так нежно и как-то по-особенному проникновенно, что слезы все-таки полились. А еще в это мгновение я поняла, что должна ему рассказать, кем являюсь на самом деле. Да, я сейчас особенно уязвима, да, о таком лучше говорить при других обстоятельствах и в другом месте, но именно сейчас мне было очень важно ему открыться, чтобы окончательно принять себя в этом мире и шагнуть в новую жизнь, которая с рассветом нового дня так символично открывалась перед нами.
Колдунья была права — я должна рассказать о себе правду сейчас, иначе потом уже не смогу, и это будет стоять между нами, рождая недопонимание и подозрения. А мне этот мужчина слишком важен и дорог, чтобы допустить подобное. Уж лучше пусть все вскроется сейчас, и он примет меня такой, какая я есть, или… откажется от меня. Новая жизнь ведь может начаться по-разному, пусть и не так, как бы мне хотелось...