Сердце и душа
Шрифт:
— Как скажешь, мама, будем улыбаться…
Клара растянула лицо в улыбке очень не вовремя, мимо как раз проходил администратор госпиталя Фрэнк Эннис. Решив, что улыбка адресована ему, он изменил курс и направился прямо к их столику.
— Очаровательная доктор Кейси, — сказал он, завладевая ее рукой.
Клара готова была провалиться сквозь землю. Ее мать оторвалась от еды.
— Это Питер? — бесцеремонно спросила она, уставившись на подошедшего мужчину.
— Нет, мадам, я Фрэнк.
— Боже! Еще один! — поразилась она.
Клара стиснула зубы.
— Фрэнк, это моя мама. Мама, Фрэнк Эннис, это его железная рука держит наш несчастный госпиталь.
— Вы мне льстите, — улыбнулся Фрэнк, и по его тону было ясно, что именно так и обстоит дело. — Как мило с вашей стороны привести дочь в такое прекрасное место, — обратился он к ее матери.
Черт, только бы она промолчала, но нет… Дождешься от нее, как же.
— Что вы, мой мальчик! Это не я ее привела, а она меня балует. Она никогда не умела считать деньги. А я… я бедная вдова!
Фрэнк весело взглянул на Клару. Теперь у него на нее кое-что есть! Клара выбивает из него евро за евро, цент за центом — на зарплату, на персонал, на кучу каких-то расходов. А сама-то, оказывается, богачка и транжира! У Клары возникло непреодолимое желание дать матери такую пощечину, чтобы та слетела со стула. Но, увы, ситуация требовала соблюдения приличий, так что Кларе удалось совладать с этим искушением.
Клара и Питер были серьезно настроены выбраться куда-нибудь на несколько дней. Когда вошла Эми, они как раз разглядывали туристические брошюры и карты Италии. Девушка приветливо присоединилась к их разговору и проявила живейший интерес к предстоящему путешествию.
— Я тоже скоро уеду, — объявила вдруг она. — Мы с Беном летим на Кипр.
— Это же здорово! — воскликнула Клара. Они схватили карту и стали искать Айя Напу.
— Знаете что. — Эми взглянула на Клару из-под своей длинной крашеной челки.
— Что?
— Если вы захотите остаться у нас на ночь, в смысле, ночевать тут, в этой квартире, то я буду рада.
Лицо Питера побагровело от смущения. Клара поняла, что надо спасать положение:
— Это очень великодушно и гостеприимно с твоей стороны, Эми. Я ценю это, и при случае, скажем, если будет уже поздно возвращаться домой, я с благодарностью приму твое предложение. Но сейчас в этом нет большой необходимости.
— Я не про сейчас. Когда вы вернетесь из Италии, возможно, вам захочется побыть вдвоем, ведь вы привыкнете жить вместе. Я просто хотела, чтобы вы знали, что я в самом деле буду рада.
Неделя прошла сказочно. Они пару дней побыли во Флоренции, пару дней в Венеции и прощальный уик-энд провели на берегу озера. В день отъезда Питер попросил ее руки.
Этого она не ожидала.
— Ты не обидишься, если я скажу, что мне нужно подумать? — мягко спросила она.
Он, конечно, постарался скрыть обиду, но она видела, как он уязвлен. Он был уверен, что она сразу скажет “да”. На него было больно смотреть. Этому человеку трудно поменять свой жизненный уклад. Ведь он привык жить только для себя, как считала ее мать. Но она не хотела принимать никаких решений в этой беседке из цветов, под синим небом Италии, у синего озера. Ей надо было приехать домой и хорошенько подумать о том, смогут ли они ужиться вместе. Той ночью она видела, как он, ссутулившись, сидел у открытого окна с несчастным лицом. На обратном пути оба старательно избегали этой темы.
Когда они вернулись в Дублин, она сказала, что ей надо поехать к себе, привести в порядок одежду перед работой.
— Какая разница, — пожал плечами Питер. — Ведь ты уходишь от меня.
— Вовсе нет, я не ухожу от тебя. Ты мне задал прекрасный вопрос, и я обещаю тебе, что очень хорошо над ним подумаю.
— И когда ты дашь ответ? — спросил он.
— Скоро, Питер. Честно!
— И мы даже не можем обсудить, что тебя удерживает? Наша работа? Или то, где мы живем? Или, может быть, дети?
— Ни то, ни другое, ни третье. Мне просто надо привыкнуть к мысли об этом.
— Но ты должна знать, что я чувствую.
— Я совсем не собиралась замуж, — призналась Клара, и он понял, что она говорит искренне.
— Я знаю, тебя первое время смущало, что…
— Нет, не в этом дело. Все давно прошло, и не будем об этом.
— Но тогда почему, Клара…
— Пока, Питер, до встречи, — ответила она.
— Давай куда-нибудь съездим с Димплзом? — предложила Фиона.
— Куда? “Восточным экспрессом” через всю Европу? — пошутил Деклан.
— На денек. Мы его будем приучать постепенно. Начать можно, скажем, с Киллини-Бич.
— И как мы туда доберемся?
— На поезде. Ну, давай! Поехали в субботу?
— У меня много бумажной волокиты…
— Я сделаю сэндвичи с цыпленком, и для Димплза тоже. Идет?
— Уговорила, сдаюсь. Не могу устоять перед собакой и сэндвичем из цыпленка.
— Ты очень покладистый малый, Деклан Кэрролл. Будешь симпатичным старикашкой.
— Когда-нибудь буду, — пообещал Деклан.
Апельсиново-рыжий молодой человек, миловидная спутница и большой ленивый лабрадор — они были похожи на счастливую семью, когда сидели в поезде и смотрели в окно. Димплзу очень понравилось Далки — место, куда они приехали гулять. Там было множество интересных незнакомых запахов, и люди с маленькими собачками прогуливались туда-сюда, любуясь окрестностными домами и садами.
— Подумать только, Уолши живут здесь уже много лет, — задумчиво произнес Деклан. — Казалось бы, в этом месте невозможно ни злиться, ни ругаться… А она прямо ведьма какая-то.
— Ведьма не ведьма, но на редкость неприятная особа, ты прав, — согласилась Фиона.
Они вышли на берег моря, и Димплз залился счастливым лаем. Потом вся троица спустилась по каменистой тропе с горы Уайт Рок и неспешно двинулась вдоль Киллини-Бич.
Горы живописно окаймляли бухту. Попадавшиеся навстречу собачники забавлялись тем, что кидали своим питомцам палки. При встрече все радостно приветствовали друг друга.
Фиона и Деклан вскарабкались на ближайший холм перекусить. Сэндвичи оказались отменными.