Сердце из двух половинок
Шрифт:
– Сломаны обе ноги, левая в двух местах, – сказал врач в больнице. – К тому же у него сотрясение мозга.
– Сколько он здесь пробудет?
– Месяца три, не меньше. У мальчика есть страховка?
– Не знаю, – холодно ответил Мартин, – но я заплачу за лечение.
– Куда присылать счета?
Мартин назвал адрес.
– Он пришел в себя?
– Да, можете к нему пройти.
Мартин тихо открыл дверь в палату. Голубые стены, стул, кровать и тумбочка. «Не густо для такой дорогой больницы, как эта», – подумал он. Мальчик лежал, закрыв глаза, обе его ноги были в гипсе, одна висела на вытяжке. Пахло нашатырем, и
– Что, воняет? – вдруг спросил мальчик. – А я уже привык.
Мартин улыбнулся этому шутливому тону. Стойкий! Он подвинул стул к кровати и присел.
– Меня зовут Раф, – улыбнулся в ответ мальчишка, – вы меня не помните? Мы виделись с вами пару раз.
Мартин напряг память.
– В Бронксе, – уточнил Раф.
– А-а, – Мартин наконец вспомнил, – девочки, оружие… Ты действительно всем этим занимаешься?
– Нет, конечно, – улыбнулся мальчишка. – Если какой-нибудь тупица клюет, я беру деньги и делаю ноги.
– Смышленый!
– Как оказалось, нет, – вздохнул Раф.
Мартин не знал, что ответить. Ему было жаль паренька, но ни за что людям ноги не ломают.
– Что ж, – поднялся он, – мне пора.
– Вы еще придете? – надежда прозвучала в голосе паренька.
– Зови меня Мартин. Конечно, приду.
Рафаэль был добрым и отзывчивым пареньком. Глядя на него, Мартин вспоминал себя, вернее, того юношу, каким он был когда-то. Но, в отличие от него, Рафаэль не был злобным и жестоким. Даже к тем, кто его избил, он не испытывал ненависти. Мартин же не понимал, как можно с подобным спокойствием относиться к людям, превратившим парня в инвалида. Он предлагал наказать обидчиков, но Рафаэль отказывался. «Просто так мне не накостыляли бы, – говорил он, – я же их на большие бабки нагрел». Мартин усмехался в ответ на эти слова. Четыре месяца в гипсе, несколько перенесенных операций – вот он, результат погони за «легкими» деньгами. Кости на ногах срослись неровно и совсем перестали расти, навсегда превратив Рафаэля в смешного коротышку. Однако это не озлобило его. Смеясь, он говорил, что того, кому бог дал высокий рост, он обделил кое-чем другим. И чаще всего мозгами.
У Рафаэля не было семьи, которая могла бы ухаживать за ним, и поэтому Мартин оплачивал лечение, а потом поселил его у себя дома. К этому времени Роберт уехал в Беркли, так что Раф занял его комнату и казался самым счастливым человеком в мире.
Глава 5
Мартин Хаксли купил себе новую жизнь, новый дом на Лонг-Айленде, вкладывал деньги в акции и был в глазах общества состоятельным, порядочным человеком, не имеющим проблем с законом. Он гордился тем, что Роберт учился в колледже, как хотела мама. Брат никогда не нуждался в деньгах, у него было все, чего не было у Мартина в его возрасте. Машина, квартира, деньги на развлечения. Мартин окружил его заботой и делал все, чтобы Роберт не узнал о настоящем положении вещей. О смерти родителей они больше никогда не говорили, как будто эти воспоминания стерлись из памяти обоих. Роберт был веселым, спокойным и добрым молодым человеком, и Мартин делал все, чтобы он таким и оставался.
– Я предложил Марии выйти за меня замуж, – сказал как-то Роберт.
Мартин поставил стакан на маленький столик. В комнате горел камин, и он не понимал, отчего пылает его лицо – то ли от жара, исходящего от огня, то ли оттого, что Роберт стал мужчиной.
– Но ведь мы ее даже не видели! – воскликнул Раф.
– Я пригласил Марию к нам в гости, – улыбнулся Роберт, – она приедет в выходные.
– Ничего себе дела творятся! – присвистнул Рафаэль. – Не успел к девчонке в трусы залезть, как она уже его под венец тащит.
– Раф, между прочим, ты говоришь о моей будущей жене.
Мартин молчал, только напряженно вглядывался в лицо младшего брата. Темноволос, высок, красив, богат. К тому же неопытен. Насколько он знал, Мария была первой и единственной девушкой, с которой он встречался. Из рассказов брата, она была девочкой скромной, происходила из хорошей семьи. Хотя такому доверчивому человеку, как Роберт, можно было врать не краснея, он во все поверит.
– Хорошо, что пригласил ее, – наконец сказал Мартин. – Кто ее родители?
– Мать – океанограф, отец – управляющий в отеле.
– Радует, – вставил Рафаэль, – что птичка не бедна. Значит, она за тебя хочет замуж по любви, а не за деньги.
Роберт укоризненно взглянул на Рафа, подошел к камину и пошевелил тлеющие поленья.
– Мне все равно, есть у нее деньги или нет.
– А другим не все равно.
– Не суди обо всех по себе, – парировал Роберт.
Мартин с улыбкой слушал эту перепалку и думал о том, где лучше устроить свадьбу.
Девушка оказалась в точности такой, какой ее описывал Роберт. Смуглая, черноглазая и веселая. Мартин был доволен выбором брата. Свадьбу решили отпраздновать в Лос-Анджелесе, и в качестве свадебного подарка молодые получили небольшой, но очень красивый домик недалеко от бухты Сан-Педро. Было приглашено множество гостей, в основном друзья Роберта и Марии. Счастливые молодожены уехали в свадебное путешествие на Бали, Рафаэль остался в Калифорнии, чтобы продолжить веселый загул, а Мартин в одиночестве вернулся в Нью-Йорк.
В день премьеры спектакля он купил для Мэгги колье с изумрудами от Гарри Уинстона. «Прощальный подарок», – подумал он. Он был щедрым с любовницами, а когда решал, что пришло время расстаться, дарил им особо дорогой подарок. Он всегда уходил от женщин сам, и ни одна дамочка не могла бы похвастаться тем, что она первая бросила Мартина Хаксли.
В тот вечер очарованная подарком Мэгги одарила его страстным поцелуем и пригласила отпраздновать удачную премьеру в кафе «Себастьян». С усмешкой на губах Мартин рассматривал людей, находившихся в зале. Красивые и ухоженные, похоже, никакими насущными заботами не обремененные, в чем-то легкомысленные, слишком эмоциональные, они казались ему глупыми куклами. Взгляд его легко скользил по лощеным лицам мужчин, накрашенным губам женщин и вдруг остановился на чьей-то крайне соблазнительной груди. Обладательница великолепного бюста усмехнулась, увидев, куда он смотрит. Мэгги куда-то отлучилась, поэтому Мартин спокойно подошел к заинтересовавшей его даме.
– Мартин Хаксли, – представился он.
– Ирэн ле Руж, – женщина протянула руку, голос ее был низким и приятным на слух.
– Ирэн Роза?
– Вообще-то, меня зовут Ирина Калинина, – она рассмеялась. – Но я подумала, что начинающей певице мюзик-холла нужно иметь звучное имя. Так появилась на свет божий Ирэн ле Руж. А вы? Чем вы занимаетесь? Тоже поете?
– Если вы хотите знать, бездельник я или нет, – в тон ей продолжил Мартин, – отвечу: нет, я не пою. Я торговец.