Сердце Изгоя
Шрифт:
— Анна. Подожди… — открыв дверь, он удивленно захлопал глазами, увидев Микаэлу, которая держала в руке бутылку вина и ехидно улыбалась.
— Она сопела, как старый паровоз, — хмыкнула вампирша, отталкивая Фила в сторону и проходя в сторону. — Не иначе ты ей рассказал что-нибудь интимное, Филипп?
— Тебя это не касается, — раздраженно буркнул Фил.
— Зубастый человечек, — вздохнула Микаэла и, похлопав рукой по кровати, тихо рассмеялась. — Вернись в кровать. Чем быстрее восстановятся силы, тем лучше. Я даже вино захватила. Приободрись напоследок.
Вино было прекрасным, как и улыбка Микаэлы.
Фил залпом выпил третий стакан и, покачнувшись, потянулся за сигаретой. В какой-то момент он почти прикоснулся к плечу вампирши, сидящей в изголовье, и покраснел, когда она сама подалась вперед. Её волосы пахли не так, как у Анны. Микаэла пахла грозой, черемухой, медом. Страстью и желанием. Она пахла жизнью, а не тайной. Её губы были сладкими, терпкими, как вино, вкус которого все еще чувствовал язык. И жадными. Фил вздрогнул, когда Микаэла повалила его на кровать, а сама уселась сверху и обрушила каскад своих волос ему на грудь. От прикосновения её пальцев по коже побежали мурашки, а сердце предательски заныло. Микаэла словно почувствовала это и, улыбнувшись, медленно расстегнула блузку и прижалась к груди Фила. Её кожа была нежной и прохладной, а грудь упругой и сладкой. Хмель стучал в голове, путая страсть и стыд, рождая водоворот бездонных черных искр, в которых был слабый смех Микаэлы и сладость её губ. Черные искры становились все больше и больше, пока полностью не подчинили сознание Фила, унеся его душу во тьму.
Он проснулся от сильного тычка и осоловело покрутил головой, пытаясь понять, как очутился на заднем сиденье автомобиля. Голова болела, а во рту было сухо, словно в аравийской пустыне. Руки были надежно связаны тонкой серой лентой, но разорвать её было попросту невозможно. В салоне автомобиля негромко играл мягкий джаз, пахло черемухой и медом. Микаэла.
— Проснулся, соня? — язвительно спросила вампирша, оглянувшись назад. Фил промычал что-то невразумительное, заставив её рассмеяться. — Признаться, я удивлена, Филипп. Первый раз за свою жизнь я вижу, что мужчина вырубается, когда я сижу сверху. Хотя, это снотворное виновато, наверное. Оно оказалось сильнее желания.
— Ты меня специально напоила? — поморщился Фил, тщетно пытаясь принять сидячее положение. Но ноги тоже оказались связаны, и пошевелиться было практически невозможно. Словно все силы откачали из тела, оставив только способность говорить. — Почему мы в машине? Куда мы едем?
— А как ты думаешь? Мы едем к Фульгуру, — просто ответила Микаэла. В воздухе разлился сладковатый аромат табака, когда вампирша закурила. — Если бы не ваши с Анной задушевные разговоры, то мы давно были бы на месте. Пришлось добавить еще «Сонного зелья» в вино. Времени на возню с тобой было мало.
— Что это значит? Анна не в курсе? — удивленно спросил Фил. Смутные догадки все еще разбивались об стены и не могли собраться воедино.
— Конечно, нет. Она бы сама тебя повезла в гнездо Репробари, а потом обрушила на жалких псин мощь карателей, — фыркнула Микаэла. — У меня немного другие планы.
— Ты на них работаешь! — догадка озарила разум Фила, и он застонал, когда вампирша засмеялась.
— Умный человечек. Но недостаточно, чтобы просчитать все наперед. Видишь ли, сто лет в библиотеке дали свои плоды. Я прочла всю вампирскую историю и нашла пару интересных фактов, о которых ни де Луна, ни Репробари не знали. Чтобы открыть шкатулку нужно, чтобы скот пролил свою кровь во имя Беллариэля. Когда день будет подобен ночи. Угадай, какой сегодня день?
— Солнечное затмение, — хрипло буркнул Фил, стараясь разорвать ленту, но серая ткань лишь сильнее впилась в руку, что не ускользнуло от внимания Микаэлы.
— Правильно, человечек. Полное солнечное затмение. И не пытайся вырваться. Эта лента — кандалы де Луна. Их невозможно разорвать или развязать, пока хозяин не захочет. А я не хочу, чтобы ты устроил погром в моей машине. Поэтому лежи смирно. Мы почти приехали.
— Вы не заставите меня пролить кровь во имя Беллариэля добровольно.
— Поверь, Филипп. Когда с тобой побеседует Фульгур, ты многое переосмыслишь, — усмехнулась Микаэла. — Он умеет уговаривать. И ты сам согласился на эту авантюру, помнишь?
— Почему ты им помогаешь? Я думал, что семья для вас превыше всего.
— Для кого-то да. Но они сами вычеркнули меня из семьи, когда заперли в подвале и лишили не только свежего воздуха, но и свежей крови. Я была вынуждена питаться холодными пакетами с ферм. Сто лет, человечек, жрать одни консервы. С ума сойдешь. Но куда приятнее свежая кровь, соленая и горячая. А еще они стояли и смотрели, как горят мои родители. Просто стояли и смотрели. Пусть смотрят и сейчас, как будет меняться история, сгорая в оранжевом пламени.
— Но как же метка? Анна найдет гнездо.
— Глупости, милый, — улыбнулась вампирша. — Пока ты спал, я чуть-чуть позаимствовала твоей крови, а потом направила курьеров с ней в разные концы города. Пока строптивая девица найдет тебя, Репробари завладеют сердцем и на землю опустится Алая ночь. Всегда нужно продумывать все до мелочей, как говорят де Луна. Жаль, но сегодня я оспорю это утверждение.
— Они убьют и тебя, — Фил перестал сопротивляться, потому что лента с каждым рывком стягивалась все сильнее.
— Нет. Фульгур вознаградит меня за помощь. Я не только сохраню свой вид, потому что проклинать меня будет некому, но и получу парочку ферм с людишками, когда все кончится. И сожгу гребаный Мустанг Анны. Сраная выскочка. Она меня всегда бесила. По её инициативе меня заперли в подвале и выбросили из Серых лучниц. Если она забыла, то я помню, человечек. И я жажду мести. Она прекрасно знала, что голод сильнее разума, но, тем не менее, не приняла это в расчет. Кстати, кто такая Эйрин? Ты назвал меня этим именем, когда пачкал слюной мою грудь.
— Неважно, — вздохнул Фил. — Все это неважно.
— Я тоже так думаю, — машина остановилась, и Фил вздрогнул, когда в нос ударили тяжелые запахи мочи и псины. Он услышал тяжелые шаги, а когда открылась задняя дверь автомобиля, увидел рослого уродливого вампира с оранжевыми глазами, который слабо зарычал и резким движением выволок его из салона, после чего бросил на землю и от души врезал ногой по ребрам. Микаэла тут же поцокала язычком и пожурила изгоя пальцем. — Осторожнее, уродец. Этот человечек слишком важен, поэтому изволь поднять его с земли и отвести нас к владыке Фульгуру.