Сердце королевы
Шрифт:
Когда она тащила полный котел воды, капюшон соскользнул с нее, обнажив лицо. На один удар сердца у Биттерблу перехватило дыхание – и не только от тяжести груза в руках, – но через пару мгновений стало ясно, что, кроме Мадлен, в этой комнате королеву никто никогда не видел.
Ранним утром Мадлен наконец отставила бутылочку с притиранием и повела головой влево и вправо, разминая шею.
– Больше мы ничего сделать не можем. Зашью рану, а после – подождем и увидим. Я останусь с ним
Биттерблу кивнула.
– Сколько нам ждать? – спросила сестра Тедди.
– Если ему суждено умереть, это станет понятно очень скоро, – сказала Мадлен. – Если же ему суждено выжить, о том мы узнаем наверняка лишь через несколько дней. Я оставлю вам снадобья для борьбы с инфекцией и для поддержания сил. Их нужно принимать регулярно. Если нет – могу пообещать, что он умрет.
Сестра Тедди, столь спокойная во время операции, заговорила теперь с такой яростью, что Биттерблу вздрогнула.
– Он беспечен. Он слишком много говорит, братается с неподходящими людьми. Он всегда был таков, и я его предупреждала, я умоляла его. Если он умрет, будет сам в этом виноват, и я никогда его не прощу.
По ее лицу покатились слезы. Изумленная сестра Сафа притянула подругу к себе, и та, убитая горем, разрыдалась у нее на груди.
Внезапно ощутив себя лишней, Биттерблу пересекла комнату и вышла в лавку. Закрыв за собой дверь, она распласталась по стене и, пытаясь успокоить дыхание, растерянно осознала, что от слез сестры Тедди сама едва не разрыдалась.
Дверь рядом открылась, и на пороге в полумраке появился Саф, полностью одетый. Он уже смыл с себя кровь и держал в руках белую тряпицу, с которой капала вода.
– Проверяешь, не подглядываю ли я? – выдавила Биттерблу. Слова с трудом вырывались из пересохшего горла.
Саф вытер с дверной ручки кровавые пятна. Потом подошел ко входной двери, протер и ее ручку тоже. Когда он повернулся к свету, она ясно увидела его лицо, но все же не сумела разгадать, о чем он думает, – Саф выглядел одновременно сердитым, радостным и сбитым с толку. Остановившись рядом с ней, он закрыл дверь в заднюю комнату, и они погрузились во тьму.
О чем бы он ни думал, Биттерблу не слишком хотелось оставаться с ним наедине без света. Руки потянулись к ножам в рукавах; отступив от него на шаг, она наткнулась на что-то острое и ойкнула.
Саф заговорил, не заметив ее тревоги.
– У нее было притиранье, которое замедляет кровотечение, – сказал он потрясенным тоном. – Она распорола его, вытащила кусок наружу, подлатала и засунула обратно. Дала нам столько снадобий, что у меня в голове не умещается, какое из них для чего служит, и, когда Тильда попыталась ей заплатить, взяла лишь несколько медяков.
Да, Биттерблу разделяла потрясение Сафа. И радовалась, что Мадлен приняла монеты, ибо, в конце концов, Мадлен – королевская целительница. Откажись она брать плату, вышло бы, что его лечили от имени королевы.
– Искра, – сказал Саф с неожиданной страстью в голосе, – Роук не смог бы сделать того, что сделала Мадлен. Отправляя тебя за целителем, я уже знал, что Роуку его не спасти. Мне казалось, что ни одному целителю это не под силу.
– Мы еще не знаем, спасен ли он, – мягко напомнила она.
– Тильда права, – продолжал он. – Тедди беспечен и чересчур доверчив. Ты – классический пример. У меня глаза на лоб лезли от того, как он к тебе проникся, ничего про тебя не зная, – а когда оказалось, что ты живешь в замке, мы не на шутку повздорили. Ничего путного, конечно, не вышло – он как ни в чем не бывало продолжил тебя выискивать. Но, выходит, отступись он тогда, сейчас был бы мертв. Твоя Одаренная из замка спасла ему жизнь.
На исходе долгой ночи вынужденного бодрствования и переживаний мысль о том, что эти двое друзей – враги королевы, глубоко опечалила Биттерблу. Послать бы за ними шпионов, но как объяснить Хильде, откуда она их знает?
– Полагаю, излишне напоминать, что появление здесь Мадлен следует хранить в тайне. Позаботьтесь о том, чтобы никто не заметил, как она уйдет.
– Ты – та еще загадка, Искра.
– Кто бы говорил. Зачем кому-то убивать вора горгулий?
Саф сжал губы:
– Откуда ты…
– Вы ее стащили у меня на глазах.
– Да ты, я чую, везде пролезешь.
– А ты любитель подраться. Я видела. Тебе же не придет в голову сделать какую-нибудь глупость в отместку? Если начнешь тыкать ножами всех подряд…
– Я не тыкаю людей ножами, Искра, – сказал Саф, – если только они не собираются ткнуть меня.
– Хорошо, – тихо выдохнула она с облегчением. – Я тоже.
Саф рассмеялся мягким смешком, который делался все громче и громче, пока Биттерблу не заулыбалась тоже. Из щели между ставнями сочился серый свет, в котором проступали очертания всего вокруг: столов, заваленных бумагой; вертикальных стоек со странными цилиндрическими креплениями; огромного сооружения в середине комнаты, похожего на спящий корабль, подымающийся из воды. Местами оно тускло поблескивало, словно было отчасти сделано из металла.
– Что это за штука? – спросила она, ткнув в него пальцем. – Печатный станок Тедди?
– Пекари принимаются за работу еще затемно, – заметил Саф, игнорируя вопрос. – Ты сегодня утром опоздаешь, Искра, и у королевы на завтрак не будет пышных булочек.
– Не скучновато тебе заниматься честным трудом лавочника после жизни на море?
– Ты, должно быть, устала, – сказал он услужливо. – Я провожу тебя до дома.
Биттерблу нашла какое-то извращенное утешение в том, что он настолько ей не доверяет.