Сердце крестоносца
Шрифт:
– Спи.
Она даже не нашла сил возразить – да и что тут можно возразить? Танкред вышел из комнаты, на сей раз обойдясь с дверью более прилично, его тяжелые шаги затихли вдали. Римильда застонала, натянула одеяло на голову и закрыла глаза. Что за черт! Ну почему ее муж такой непонятный?
«Неважно, понятный он или нет, – подсказал здравый смысл, – ты замуж за него выходила не для того, чтобы понимать, а чтобы он защищал тебя и графство».
Возразить нечего. Римильда крепко зажмурилась, призывая сон и ощущая касание рук Танкреда, которого тут уже не было.
На следующий день был объявлен траур по поводу смерти Деневульфа.
– Если ты вовсе не станешь скорбеть по брату, люди не поймут.
– Его любили здесь, – вздохнула Римильда. – Он был истинным наследником нашего отца: щедрый, веселый, всегда готовый помочь.
– Да, я уже понял. – Разговор происходил за завтраком, и в обеденном зале не оказалось никого, кроме хозяев замка, – все рыцари уже поели и занимались делами. – Похоже, твой брат был неплохим графом, хотя и весьма бесшабашным.
– Он хотел славы, – горько произнесла Римильда, – и несметных богатств. А в итоге обрел смерть в песках Палестины.
– Всех нас рано или поздно ждет гибель, – равнодушно обронил Танкред.
– Ты не боишься смерти? – удивилась Римильда. Ей казалось, что человек столь сильный и крепкий, постоянно сражающийся, должен бояться смерти, ведь невозможно к ней подготовиться, бросаясь навстречу опасности каждый день.
– Нет. Она – естественный конец жизни. К тому же я верный христианин и верую, что Господь не оставит меня в своей милости. – Танкред перекрестился.
– Как бы там ни было, Деневульфа любили. – Римильда ушла от беседы о загробной жизни. – Не так просто будет смириться с тем, что теперь здесь появился новый лорд. Наследники первого графа Мобри должны были владеть этим замком вечно… А теперь…
– Теперь здесь хозяин какой-то норманн, – закончил Танкред.
Римильда вздохнула:
– Значит, ты все-таки слышал…
– Кое-что слышал, кое-что домыслил сам. Это понятно. Ты саксонка, и твои люди – в большинстве своем саксы, которые не слишком-то жалуют норманнов. А я для них чужак. Иного я не ожидал. – Танкред по-прежнему сохранял удивительное спокойствие. – Но пройдет время, и они привыкнут. У них нет выбора. Теперь все так, как есть, и мы ничего не можем сделать с этим.
– А твои люди? Как им понравился Дауф? – Римильда волновалась, что отчаянные вояки не смогут привыкнуть к размеренной и простой жизни и начнут доставлять неприятности.
– О, им нравится. Парис в восторге. Подожди, он выскажет тебе свое мнение сам. Он вызвался заняться укреплением стен и ремонтом ворот и подъемного моста. Я с радостью поручу ему это тяжелое дело. А солдат я занял тренировками и дежурствами. Им некогда тратить время впустую.
– Великолепно! – Римильда была только рада, что сенешаль Танкреда нашел себе занятие по душе, а солдаты не болтались без дела. – Нам нужно срочно закупить провизию. Теперь здесь слишком много народу, чтобы нам надолго хватило имеющихся в замке запасов.
– Не только провизию. Нужны одеяла, утварь, надо как следует разместить моих… наших людей.
Римильде понравилось, что Танкред так сказал.
– Может быть, все не так плохо, как мне иногда кажется, – пробормотала она. Фонтевро расслышал, но никак не прокомментировал.
Если
Самым простым способом было бы задать мужу прямой вопрос, однако графиня отчего-то не решалась. Не хотела она и не умела спрашивать о подобных вещах. К тому же что делать, если Танкред скажет: «Я не желаю тебя»? Римильда занималась своими обязанностями, которых накопилось немало, и лишь урывками видела мужа. Он не пришел и на третью, и на четвертую ночь. Затем Римильда уже перестала удивляться и ждать.
Танкред был занят. В сопровождении Фрила, которому пришлось смириться с тем, что новый хозяин повсюду таскает его за собой, граф изучил замок от подвалов до флага на донжоне и, кажется, остался весьма доволен увиденным. Хотя к новоприбывшим в Дауфе относились настороженно, если не сказать – неприязненно, Танкред успешно делал вид, что ничего не замечает, и отдавал по несколько десятков приказов на дню, так что скоро повсюду закипела работа.
В первую очередь следовало укрепить замок на случай, если смута докатится до этих отдаленных мест. Пока что беспорядки обходили Дауф стороной, однако вечно так продолжаться не будет. Если в стране война, это касается всех.
Графство Мобри лежало в стороне от больших торговых путей; затерянное в лесах, оно не представляло собой сколь-нибудь значимой угрозы и все же теперь могло заинтересовать противоборствующие стороны. Ведь сейчас здесь появился хозяин – бывший крестоносец, добывший богатство в Палестине. А богатство – это то, что всегда пригодится на войне. Только вряд ли новый лорд Дауфа захочет расставаться с деньгами. Танкред не желал, чтобы последнее слово осталось за сторонниками Ричарда, Генриха или других назойливых личностей, мечтающих набить собственный кошелек и пограбить соседа.
– Мне не нужно, чтобы нас беспокоили, – объяснил он Римильде. – Наоборот. Я желаю, чтобы нас оставили в покое навсегда.
Того же хотела и она. Только вот достижимо ли это?
Слухи о прибытии нового графа расползались по графству и округе с удивительной быстротой. Начали появляться арендаторы, с просьбами, конечно же. Танкред выслушивал всех, принимал решения, кому-то давал обещания, кому-то нет. Римильде он не запрещал присутствовать, когда разговаривал с людьми графства, чем весьма обрадовал ее. Все-таки она давно управляла этими землями и хорошо знала их. Когда Танкред спрашивал ее совета, неизменно отвечала. А он не щеголял гордыней и не гнушался спросить жену.