Сердце крысы
Шрифт:
Стая не спешила расходиться – аргументов так и не последовало, но теперь уже всем стало ясно – на Стаю началось гонение.
Сколько лет они жили в старом амбаре без особых хлопот – уже и самые старые крысы не вспомнят. Жизнь была сытной, довольно безопасной, и крысы расплодились так, что уже им самим не стало хватать места. Хозяева только тут спохватились. И тут в сарае появились силки, мышеловки и прочие ухищрения для ловли незаконных иммигрантов. Но всего этого мало было нашим мучителям – они стали использовать морально устаревшие, давно
Медленная смерть от ожогов была страшнее мгновенной смерти в силке.
Двое суток пара несчастных слепцов сидела в норе безвылазно, лишь слабым стрекотом оповещая друг друга о своём самочувствии и жалуясь на нестерпимую боль.
Кое-как они очистили себя от извести, обожженные головы пострадали больше всего.
Тела их были уже достаточно чисты, с точки зрения человека. Но ведь крысы – непревзойденные чистоплюи. Именно поэтому они, едва почувствовав себя лучше, начали снова и снова чистить свои шубки, заметно поредевшие и кое-где вылезшие клочьями.
И только на третью ночь слепые, наконец, решились выйти из норы. Надо же им было поесть что-нибудь да испить водицы!
Особенно им хотелось пить – жажда их просто убивала. Они вышли из норы со своими провожатыми, по одному солидатскому брату на каждую.
Это была удивительная, наверное, единственная в своем роде процессия, двигавшаяся в этот час по двору.
Всё было бы тихо и бездвижно в такое время во дворе. Но не так было нынче. Полное медноликое существо, живущее на темном небе, ко всеобщему восторгу, уже воцарилось там. Крыс это чудо природы про сто завораживало! Они, словно демоны, выскочившие из заключения, устроили во дворе настоящий шабаш – оглушительный писк, визг и топ, тут и там – пронзительный стрекот… Крысы здесь так и кишели!
Путь жалкой процессии лежал поперек двора, к старой конюшне – там был водопой для скота. Под корытом всегда бывала лужица – драгоценная влага проливалась почти всегда, когда ведро выплескивала молодая скотница.
Около лужи уже сидели крысы. Напившись, они ушли, но оставалась одна. Она почему-то не спешила уходить.
Крысе было не по себе, и это было видно невооруженным глазом. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону, сидя на широком основании хвоста и медленно надувалась изнутри…
На расстоянии трех хвостов от неё бродила, едва передвигая лапы, другая страдалица. У неё был вид не ахти, какой! А ещё дальше была видна и третья жертва – но её мучения были уже окончены. Она лежала на спине, и её окоченевшие лапы указывали точно на медный таз.
Процессия, при виде столь удручающей картины, замерла на месте – как бы самим не попасть в беду! Слепые крысы заметно нервничали, расспрашивая провожатых о том, что происходит вокруг.
Младший конвоир, пустая вообще-то и легковерная крыса, решил воспользоваться остановкой, чтобы расследовать, что это за кусочек ещё влажного и такого аппетитного на вид ячменного теста
Совершив неожиданный кульбит, крыса вскочила на ноги и, мгновенно приготовившись к бою, сделала стойку – нет, она не такая, чтобы упустить свою законную добычу за здорово живешь!
Каково же было её удивление, когда она увидела перед своим собственным носом стоявшую на задних лапах, тоже в боевой позе, готовую к схватке сей же момент, слепую крысу! Она загораживала своей тушкой кусочек ячменного теста, так приглянувшийся телохранителю!
С такой калекой драться – чести не прибавит.
Тогда она попыталась пробраться, очень тихо ступая, бочком, незаметно. Но слепая быстро раскусила обходной маневр и опять стояла на пути к заветному лакомству в боевой позе и с очень нелюбезным выражением на лице.
Эти слепые глаза видели не хуже зрячих!
Тут конвоиры заметили, что вторая слепушка, воспользовавшись суматохой, осторожно сталкивает тесто в канаву, подальше от голодных крысиных глаз. Оглядевшись вокруг, охрана увидела, что по двору разбросаны тут и там десятки, сотни таких вот лакомых кусочков…
Это подозрительно, очень подозрительно! И в этом есть какая-то опасность…
И молодые крысы, бравые гвардейцы его величества последнего призыва, приняли мудрое решение – лучше не трогать этой еды. И были ой как правы!
Но как поняла слепая крыса, что пища отравлена? Это тайна эволюции под названием – инстинкт. Уж тут-то госпожа-природа умеет держать язык за зубами вовсе не по-женски!
Однако можно предположить, что слепые, лишенные естественного зрения, получили от природы взамен нечто более глубокое и функциональное – инструмент, позволяющий чувствовать опасность, не видя её?
Они напились воды и продолжили поиски пищи, съедобной и не ядовитой. В амбаре они нашли немного овса, отборного, по рублю с четвертью за меру, вполне насытились новой добычей и уже собрались вернуться домой, в спокойную норку, как вдруг обнаружили, что неизвестное поджидает их во дворе, и они вновь остановились посреди дороги, пораженные и перепуганные до смерти.
Там, в глубине двора, шла неописуемая сумятица – визг и писк, жалобное бормотанье, пронзительные вопли…
Казалось, сам ад со всеми его мучениями явился сюда!
Только несчастные грешники горели не снаружи, а изнутри.
Да, это был яд. Страшный мышьяк, которым люди, эти безжалостные мучители, нашпиговали ячменное тесто, так любимое всеми крысами мира, и щедро разбросали его куски по двору.
В самом темном углу, куда не проникал свет медного таза, сидела известная всем своей злобой крыса, теперь уже совершенно без сил и потому даже младенцу не страшная. Она сидела, некрасиво сгорбившись, опираясь широкой спиной на доски забора, и, качаясь из стороны в сторону, и неустанно изрыгала проклятия.