Сердце кугуара
Шрифт:
Дура! Ну почему не выскочила тогда из туалета? Не позвала на помощь? Пусть бы эти веры разбирались между собой. Она всего лишь должна была взять интервью, провести романтический ужин и убраться с этого острова к чертовой матери!
А теперь?
— Где флэшка? — мужчина ее хорошенько встряхнул, да так, что клацнули зубы. — Где она?
Ева зажмурилась, ожидая, что ее сейчас начнут бить. Но нет, удара не последовало. Наоборот, немного ослабив хватку, бандит смачно выругался:
— Хороша, сучка. Жаль, мастер приказал не трогать тебя. А то
Значит, это Андрулеску направил их сюда? Ну да, а кто же еще. Ева, включай мозги, иначе скоро за твою жизнь никто не даст и копейки. Как в такой ситуации повела бы себя девушка Бонда?
Справившись с первым шоком, Ева пролепетала:
— Я не знаю, о чем вы…
— Ну да, а я Папа Римский, — ухмыльнулся бандит. — Ты мне зубы не заговаривай. Флэшка где?
И он снова ее встряхнул, на этот раз, схватив за пижаму. Ткань затрещала, угрожая порваться. Ворот врезался Еве в шею, точно удавка. Лопнув, отлетела верхняя пуговка.
— Ну? — лицо мужчины, с тяжелой челюстью и нависшими надбровными дугами, оказалось так близко, что можно было рассмотреть каждую пору у него на носу. — Отвечай!
Ева сглотнула.
— Я же сказала…
Ее спас телефонный звонок: у одного из бандитов зазвонил мобильный. Мужчина с готовностью гаркнул в трубку:
— Слушаю, мастер! — Нахмурившись, выслушал распоряжения, потом окинул подельников задумчивым взглядом: — Мастер приказал доставить ее в лабораторию. И побыстрей.
— А флэшка?
— С острова она никуда не денется. А эта краля сама мастеру скажет, куда ее дела. И на кого работает — тоже.
Закрыв глаза, Ева стала молиться. Рука, державшая ее за волосы, сжалась сильнее.
— Эй, — резкий окрик заставил открыть глаза. — Поднимайся, с нами пойдешь.
Еву вздернули на ноги. Покачнувшись, девушка полубезумным взглядом уставилась на разгромленный номер. Это что же получается, ее сейчас увезут неизвестно куда? И будут там делать с ней, что захотят?
Инстинкт самосохранения проснулся в самый неподходящий момент. Забыв, что ей в шею уперся ствол, Ева стала кричать и отчаянно вырываться:
— Нет! Я никуда не пойду! Вы не имеете права! Я подданная Евросоюза!
— Ты еще адвоката потребуй. Парни, заткните ей рот.
Один из бандитов поднял с пола Евины трусики, выпавшие из вспоротого чемодана. Шелковые, с кружевной оторочкой. Поднес к носу и демонстративно, не отрывая от девушки пристального взгляда, втянул в себя запах свежего белья. А потом затолкал ей в рот. Вместо кляпа.
Она замычала, пытаясь вытолкнуть кляп языком. По щекам побежали слезы. Но тот же бандит сжал ее щеки, приблизил ее лицо к своему и прошипел:
— Веди себя тихо. Ради твоего же здоровья.
И в его голосе было столько угрозы, что Ева, всхлипнув, затихла. Она уже не сопротивлялась, когда ей на голову натянули плотный мешок и обвязали вокруг шеи веревкой. Не сопротивлялась, когда кто-то поднял ее в воздух и перекинул через плечо. Только поняла, что в отеле никто за нее не заступится,
— Проходи, Лукаш, не стесняйся, — усмехнулся Антуан Андрулеску, когда его приор перешагнул порог будущей лаборатории. — Рад, что ты принял мое приглашение.
Лукаш остановился в двух шагах от главы резервации.
— Зачем ты вызвал меня?
— Есть разговор.
— А до утра подождать он не может?
— Нет.
— Странное место для разговора, ты не находишь? — Лукаш сделанным интересом огляделся.
— Нормальное. Не хуже других.
Помещение, которое предполагалось использовать под лабораторию, сейчас пустовало. Но вся аппаратура, доставленная на остров по подложным документам и тайком от правительства, уже стояла в своих коробках вдоль стен. Много коробок. На многие сотни тысяч кредитов. Но то, что собирались здесь производить, стоило еще больше. За такое не жалко и жизнь отдать.
— Хотел спросить, как тебе наша гостья, — произнес Андрулеску, усаживаясь в единственное кресло, стоявшее посреди ангара. Достав из кармана платиновый портсигар с вензелями, открыл и небрежным жестом положил в рот мятную пастилку. Ничто человеческое верам было не чуждо. — Кажется, ты неплохо провел с ней время в Пурпурной долине.
Лукаш равнодушно пожал плечами:
— Я должен был ей ужин. Ты для этого вызвал меня среди ночи? Чтобы спросить, как я провел день?
— Считай это лирическим отступлением от темы. Скажи, — Андрулеску подался вперед, впиваясь пронзительным взглядом в лицо приора, — ты ничего странного в ее поведении не заметил?
— А что я должен был заметить?
— Например, страх, тревогу. Нервозность, в конце концов. — Нервозность? — Лукаш недоуменно приподнял бровь.
— Скорее всего, я ее раздражал. Вряд ли она захочет встретиться со мной еще раз.
— А вчера? Когда ты провожал ее из клуба, тоже ничего не заметил?
— Вчера? — Лукаш напрягся. Что-то было не так. В словах Андрулеску, в его странных вопросах таилась опасность. Мастер не тот человек, чтобы болтать просто так. — Нет, ничего особенного не заметил.
— Даже запаха крови? — левая бровь Андрулеску недоверчиво взмыла вверх.
Теперь настал черед Лукаша удивляться.
— Крови? Откуда ей было взяться?
Он вспомнил, как Ева вернулась из уборной. Бледная, с испуганно бегающими глазами, и сказала, что неважно себя чувствует. А еще от нее шел такой насыщенный запах хлорки, что другие запахи были просто забиты им.
— Ее рука пахла кровью, — произнес Антуан, не спуская глаз с лица Лукаша. — Запах был очень слабый, видимо, она мыла руки. Но забыла использовать мыло, поэтому небольшой оттенок остался. Я учуял его, когда целовал. Угадай, чья это кровь?