Сердце на двоих

Соул Диана

Я невольно отступила на шаг назад.

К таким, как я и Агве, всегда относились предвзято.

А точнее, именно к Агве… ее кочевой народ не любили, считалось, что все они воры и шарлатаны.

Я же… светловолосая, высокая, совершенно не похожая на свою духовную мать, привлекала внимание своей экзотичностью на ее фоне. В детстве немало раз слышала, что Агве меня украла у настоящих родителей. Ведь не может такая светловолосая милая девчонка быть у такой, как она…

Но объяснять всем и рассказывать правду

я даже не пыталась.

Не поймут и не поверят.

Я вновь невольно прижала руку к сердцу: несмотря на мой испуг, оно билось ровно…

Один удар, второй… третий.

– Что тут происходит? – из шатра на шум выглянула мать, борзо вскидывая взгляд на толстяка. – Вы мне всех клиентов тут распугали! Кто такой? Зачем пришел?

– Кому дерзишь, старуха?! – взбеленился он. – Я начальник городской стражи. По какому праву вы проехали в город? Приказом короля таким, как вы, запрещено находиться здесь!

– А что не так с такими, как я? – Агве смело сделала шаг вперед, тем самым пряча меня за свою спину. – Я ничего дурного не совершала, моя дочь тоже.

Липкий взгляд мужика вновь коснулся меня, и я поежилась.

Как бы ни старалась спрятать меня низенькая Агве, я все равно оставалась выше ее ростом.

– Денег хочешь – так и скажи, – с вызовом продолжала старушка. – Или хочешь, погадаю. Всю правду скажу. Что было, что будет, как смерть за тобой придет.

Мои пальцы похолодели, я невольно дернула мать за плечо, пытаясь остановить. Что такое она говорит? Неужели в тюрьму захотела?

За такие слова мы точно могли оказаться за решеткой.

Свинячьи глазки начальника стражи сузились, а щеки побагровели.

Он медленно втянул ноздрями воздух, а после усмехнулся.

– Денег не хочу, – выдал он, на удивление ловко слезая с лошади. – Договоримся на кое-что другое.

Он приказал своей охране стоять на месте и сам первым скользнул в шатер. Агве прошла за ним, я двинулась следом.

Внутри, как и всегда, царил полумрак. В этот полуденный час старушка даже не зажигала свечей, хватало тех крохотных лучиков солнца, которые пробивались через ткань навеса.

И еще тут всегда было холодно, сегодня в особенности. Я зябко обхватила себя руками за плечи, не ожидая от разговора с этим человеком ничего хорошего.

– Я согласен отпустить вас, – без предисловий начал мужчина. – Но взамен она пойдет со мной. Одна ночь.

– Нет, – уверенно и спокойно ответила Агве. – Эмма предназначена не тебе.

Боров скривился.

– Не неси чушь, кочевница. Набиваешь цену – так и скажи. Но я сегодня добрый, даже денег дам.

Мои глаза округлились.

Я была не маленькой, чтобы понять, чего именно возжелал этот противный. И от одной мысли, что я и он можем остаться наедине, как женщина с мужчиной, меня начинало подташнивать.

Даже ком к горлу подкатил.

Я замотала головой, показывая Агве, что не хочу.

Но мать и без этого не собиралась меня отдавать.

– Я же сказала, – все так же ровно продолжила она, обходя борова по кругу и подходя к своему столу, где были разложены ее карты. – Эмма предназначена не тебе.

– Тупая старуха. Я ведь не торговаться зашел. Возьму силой, значит.

Он резко развернулся, оказываясь ко мне лицом к лицу, и схватил за локоть.

Я уперлась ногами и попыталась отбиться второй рукой: вцепилась ею в лицо мужчины. Глубокие царапины прочертили его лоснящиеся щеки.

– Стража! – заорал боров, не в силах справиться со мной самостоятельно. – Арестовать этих двоих: воровки и государственные преступницы! За решетку!

– Агве! Беги! – закричала я, понимая, что против отряда мужчин мы бессильны.

Но старушка стояла на месте.

Лишь подняла одну из карт со стола и перевернула рубашкой вниз – «Верховная смерть».

– От руки короля твоего гибель к тебе придет, стражник. Помяни мое слово.

Ричард

– Отличный выстрел, ваше высочество, – лебезящий голос одного из егерей раздражал, – прямо в цель.

Ко мне подтащили убитого вепря – стрела попала прямо в глаз.

Не моя стрела!

Я видел это по оперению. Мои стрелы были особыми, а эта принадлежала кому-то еще.

– Ненавижу, когда мне лгут. – Я спрыгнул с лошади и подошел к убитому животному ближе.

Так и есть: мне лгали.

Моя стрела вошла вепрю прямо в сердце до середины древка и, возможно, даже послужила причиной смерти, но лгунов я не любил.

Выдернув чужую стрелу из глаза, я подошел к егерю и, протянув ее, спросил:

– Это чье?

– Ваше, ваше высочество, – голос его задрожал.

– Не лги, – пока еще спокойно произнес я, но гнев уже рвался с цепей. – Чья стрела? Кто приказал?

Я осмотрелся по сторонам в поисках второго стрелка.

На эту охоту я планировал отправиться один, взяв с собой лишь собак, но мне навязали попутчиков – нескольких егерей и следопытов. Отец настоял, ради безопасности.

– Король? – прищуриваясь, спросил я.

И егерь судорожно закивал.

– Он переживал за вас. Вепрь – опасное животное, а вы единственный наследник…

Я отмахнулся от его дальнейших слов, будто от навозных мух.

– Десять плетей за вранье, – процедил я другому егерю, разворачиваясь и направляясь к своему коню. – Исполнять немедленно!

Настроение было испорчено, охота, несмотря на добычу, не задалась.

Вскочив на коня, я погнал обратно к замку. Где-то за моей спиной раздавались удары плетей и вскрики, но они пронеслись мимо меня, пока не затихли.