Сердце на грани

Шебунина Светлана

Видимо, почувствовал себя безнаказанным, раз половину лица скрывала маска.

– Как дела, братик? – послышался рядом другой мужской голос. – Все нормально?

Я даже не смотрю в сторону, откуда доносились вопросы. Мой взгляд по-прежнему направлен на отморозка передо мной. Он еще секунду смотрит на меня, а потом из его пасти вырывается наружу смех. Наконец его руки соскальзывают с моего тела.

– А я и не знал, что в таких местах бывают настолько ершистые малышки, – лепечет он. Я встаю с дивана и поворачиваю голову на его друга.

Этот выглядит трезвым, но явно встревоженным.

– Следи за своим дружком, которому уже пора на выход, – рычу я и собираюсь уйти. Но передо мной выставляют руку, останавливая. Я поднимаю голову и вопросительно смотрю на брюнета, чьи волосы в приглушенном свете клуба кажутся иссиня черными, как и маска на его лице.

– Он слегка перепил, – начинает он, но мне абсолютно наплевать на жалкие оправдания. – Насколько я знаю, вам тоже запрещено грубо обращаться с гостями.

– Насколько я знаю, у нормальных людей существует самоконтроль и адекватность, – парирую я, понимая, что перегибаю, но не могу остановиться и продолжаю сверлить взглядом этого парня. На его лице вспыхивает какая-то эмоция, но я не могу определить ее из-за маски.

– Придержи свой острый язык, лисенок, – с ухмылкой отвечает он.

По спине пробегают холодные мурашки от упоминания старого прозвища, которое навевает ядовитые образы прошлого.

– К черту иди, – тихо говорю я и, отталкивая его руку, ухожу в гримерку, чтобы успокоиться, ощущая кожей провожающие взгляды этих двух упырей.

По пути я наконец встречаю менеджера.

– Ты куда это? – спрашивает он.

– В гримерку, – отчеканила я и продолжила идти, не останавливаясь.

– Мира, – менеджер окликает меня, и я нехотя поворачиваясь. – Что случилось?

– Ничего, – отвечаю я, потому что не хочу вдаваться в подробности, зная, что тогда точно не смогу остыть.

– Тебя хотят видеть за пятым столиком.

– Дай мне пару минут.

В гримерке никого нет, и я облегченно вздыхаю. У меня был опыт общения с подобными личностями, но тогда мне не приходилось заступаться за другую девушку. Да и чертов администратор-нянька всегда был рядом. Почему сегодня все так вышло? И откуда столько гнева и злости, я тоже не понимала.

Я всегда была против рукоприкладства. Терпеть не могу, когда происходит насилие. Знаю, что такое выраженное отвращение и резкая реакция вызвана мамиными выходками, но думать об этом не хочется. Ярость нужно запихнуть подальше. Завтра я выплесну ее на боксе.

Глава 3.

Знакомое пламя

?Дэн?

Я провожаю взглядом эту танцовщицу. По-моему, она выступала в самом начале шоу и вызвала фурор у толпы, в которой слюни пускала не только мужская составляющая. Ее медные волосы и глаза цвета ночи приковывали внимание, словно я находился под гипнозом. Да нет, бред. Наверное, это атмосфера клуба, где все

искажается. Она же просто очередная кукла.

– Вставай, – говорю я ему. Он непонимающе смотрит на меня. – Проветриться надо.

Арс нехотя встает, и мы идем к выходу. От него несет перегаром. И когда он только успел напиться? Я вроде все время был рядом, а отходил буквально на десять минут. Неконтролируемый засранец. Сколько лет его знаю, он всегда наступает на одни и те же грабли. Максималист чертов.

Осенняя прохлада приятно окутывает тело, приводя мысли в порядок. Арс прислоняется к стене и закуривает как ни в чем не бывало. И меня это злит.

– Твою мать, Арс! Что ты там натворил? – рукой я указываю на двери клуба.

– Ой, вот только не надо мне читать нотации.

Я встаю напротив него и заглядываю в глаза.

– Ты употреблял? – строго спрашиваю я, следя за его расширенными зрачками. Арс закатывает глаза. – Боже, ну ты и придурок.

– Я так, – неуверенно начинает Арс, – просто расслабиться.

– Ты прекрасно знаешь, как я к этому дерьму отношусь.

– Все, все, – Арс поднимает руки в знак капитуляции. – Последний раз. Обещаю.

– Слабо верится.

Несколько минут мы стоим в тишине. Я смотрю на еще шумные улицы большого города, который упрямо отказывается жить, соблюдая режим.

– Дэн, – слышу голос друга и поворачиваюсь. – Мы же бизнесмены все-таки. Давай заключим сделку.

Мои брови сходятся на переносице, а глаза недоверчиво утыкаются в слишком довольное лицо Арса.

– Не упрямься, – продолжает он.

– Что предлагаешь? – закатываю глаза, понимая, что этот безумец от меня не отстанет.

– Я бросаю всю эту синтетическую хрень, а ты наконец начинаешь ходить на свидания, – на лице Арса появляется хитрая ухмылка.

– Что значит “наконец”? – Этот разговор начинает раздражать.

– Брат, ну сам посуди. Ты уже несколько лет сидишь словно в коконе, отстранившись от всех, – Арс немного пошатывается, но удерживает равновесие. – Не все женщины такие, как твоя эта Оля, – последние слова он произносит с нескрываемым презрением.

– Не начинай даже, – отрезаю я. – И не говори о ней в таком тоне.

– Ладно, ладно. Ну, так что? По рукам? – Арс протягивает мне руку. – С меня месяц трезвости, а с тебя новая девчуля. Пора заканчивать твое воздержание, старая дева, – усмехается он.

Мне не нравится его идея. Абсолютно. Мы что, школьники какие-то? Но всей душой я желал, чтобы Арс завязал с наркотой. Ближе него у меня сейчас никого нет. Мне больно смотреть на лучшего друга, который добровольно губит свою жизнь. А все ради чего? Ради мимолетного и истощающего веселья? В мыслях сразу же мелькает образ мамы, лежащей в палате под капельницей. Тогда она за полгода осунулась и постарела лет на десять. Я был напуган так, что руки постоянно тряслись, а слезы текли рекой. Рак забрал ее у меня. И этот страх отказывался покидать меня.