Сердце обалдуя
Шрифт:
Бредбери кинул печальный взгляд в сторону Ботта. Однако того не было видно за кустами. И тут ему в голову пришла шальная мысль. «А что, если?..» – подумал он.
Недаром Бредбери Фишер тридцать лет провел на Уоллстрит.
В этот миг он вспомнил, что не один. Рядом стоял кэдди.
Бредбери пригляделся к своему помощнику, на которого до этой минуты не обращал внимания. Кустистые брови, усы, как у моржа, немолод, лет за сорок. Чутье подсказывало Бредбери, что кэдди – свой человек. Он немного походил на Спайка Хаггинса, вора-медвежатника, с которым Бредбери сидел в Синг-Синг. Ему подумалось, что кэдди умеет держать язык за зубами и на него можно положиться. Будь кэдди каким-нибудь болтливым мальчишкой, риск был бы слишком велик.
– Кэдди, – окликнул Бредбери Фишер.
– Да, сэр? – отозвался кэдди.
– Платят-то здесь небось мало?
– Верно, сэр.
– Хочешь пятьдесят долларов?
– Я предпочел бы сотню, сэр.
– Да, конечно, сотню.
Бредбери вытащил из кармана пачку банкнот и выбрал сто долларов. Затем, наклонившись, поднял мяч и поместил его на благословенный островок. Кэдди понимающе склонил голову.
– Неужели ты выбрался оттуда одним ударом? – воскликнул Глэдстон Ботт несколькими мгновениями позже. – Одним?!
– Очень удачный удар получился.
– Точно не шесть очень удачных ударов?
– Мяч хорошо упал, прямо на открытое место.
– Ну-ну! – покачал головой Глэдстон Ботт.
– Что ж, у меня всего четыре удара.
– Четыре – пять, – буркнул Глэдстон Ботт.
– Осталось две лунки, – бодро сказал Бредбери.
Бредбери Фишер с легким сердцем приготовился к первому удару на семнадцатом поле. Матч практически выигран, думал он. Секрет гольфа в том, чтобы преодолевать препятствия без лишних ударов. Оказалось, что главное в этом деле – найти благоразумного, придерживающегося самых широких взглядов кэдди. Бредбери ничуть не расстроился, когда мяч после его удара ушел в густую траву, но для виду выругался:
– Ах, чтоб тебя!
– Не переживай, – сказал Глэдстон Ботт, – наверняка кто-нибудь обронил там резиновый коврик, и мяч, конечно же, угодил прямо на него.
В словах Ботта послышались язвительные нотки, и это не понравилось Бредбери. С другой стороны, Глэдстон Ботт ему вообще не нравился, и что с того? Он отправился к мячу и обнаружил его под кустом.
– Кэдди, – окликнул Бредбери Фишер.
– Сэр? – отозвался кэдди.
– Сотня?
– Сто пятьдесят, сэр.
– Сто пятьдесят, – согласился Бредбери Фишер.
Глэдстон Ботт еще возился на фервее, а Бредбери уже выбрался на грин.
– Сколько? – спросил Ботт, добравшись наконец до грина.
– Пока два, а у тебя?
– Бью седьмой.
– Так. Допустим, ты уложишься в два удара, что маловероятно, тогда у меня в запасе шесть, чтобы выиграть лунку и матч.
Минуту спустя Бредбери Фишер достал свой мяч из лунки. Он нежился на солнце, и душа его пела от счастья. Все вокруг сверкало новыми красками. Никогда еще птичьи трели не звучали так чудесно. Деревья и поля исполнились очарования, какого он прежде не встречал. Даже Глэдстон Ботт выглядел почти сносно.
– Отличный матч, – довольно сказал Бредбери, – выигранный в честной борьбе. Поначалу я даже думал, что ты победишь. Но, сам понимаешь, класс есть класс.
– Прошу принять отчет, – сказал вдруг кэдди с моржовыми усами.
– Приступайте, – коротко бросил Ботт.
Побледнев, Бредбери Фишер уставился на кэдди. Солнце перестало сиять, птицы смолкли. На деревья стало противно смотреть, а уж на Глэдстона Ботта и подавно. Сердце Бредбери сжалось от ужаса.
– Отчет? Какой отчет? Что значит – отчет?
– Ты же не думаешь, что я стану играть с тобой важный матч, не наняв детективов? Этот джентльмен – из агентства «Скорая помощь». Так, что там у нас? – обратился Ботт к кэдди.
Первым делом кэдди снял кустистые брови и легким движением руки избавился от моржовых усов.
– Двенадцатого числа сего месяца, – начал он монотонным певучим голосом, – действуя в соответствии с полученными инструкциями, я отправился в гольф-клуб Голденвиля, чтобы установить наблюдение за объектом по имени Фишер. Во время операции мной был использован маскировочный комплект номер три…
– Ясно, ясно, – нетерпеливо перебил Ботт. – Все это не важно. Перейдем к тому, что случилось на шестнадцатой лунке.
Профессиональная гордость кэдди явно была задета, но он почтительно склонил голову.
– При розыгрыше шестнадцатой лунки объект передвинул мяч, как можно было судить по его действиям и скрытной манере, на более благоприятную позицию.
– Ага! – сказал Глэдстон Ботт.
– При розыгрыше семнадцатой лунки объект поднял мяч и рукой бросил его на грин.
– Это ложь! Грязная, наглая ложь! – выкрикнул Бредбери Фишер.
– Предвидя подобную реакцию объекта, я принял соответствующие меры и сделал моментальные снимки при помощи встроенной в часы фотокамеры.
Бредбери Фишер закрыл лицо руками и застонал.
– Мой матч, – с мстительным восторгом сказал Ботт, – попрошу доставить дворецкого в мою резиденцию не позже завтрашнего дня. Ах да, чуть не забыл, ты должен мне три железных дороги.
Близзард с достоинством и теплотой встретил Бредбери в византийской гостиной.
– Надеюсь, матч закончился удачно, сэр? – спросил дворецкий.
Почти невыносимая боль пронзила Бредбери.
– Нет, Близзард, нет. Мне не повезло.
– Очень жаль, сэр, – сочувственно ответил Близзард, – надеюсь, ставка была не очень высока?
– Э-э, весьма высока. Именно об этом нам надо поговорить чуть погодя.
– Как вам угодно, сэр. Пошлите за мной лакея, когда пожелаете поговорить, – я буду у себя. Да, сэр, вам телеграмма. Пришла совсем недавно.
Бредбери равнодушно взял конверт. Он ожидал новостей от своих лондонских агентов. Перед отъездом он велел им купить Кент и Сассекс. Очевидно, телеграмма сообщала об успешном завершении сделки.