Сердце обмануть нельзя
Шрифт:
Краснея от собственных мыслей, Леони понимала, что если бы Морган пришел к ней ночью, она не прогнала бы его. Ее тело страстно желало близости с ним. По ночам Леони мучила бессонница. Ее чувственное тело жаждало нежных прикосновений Моргана, и эти желания были сильней, чем она себе представляла. И хотя они никогда не говорили друг другу о любви, Леони очень хотелось верить, что Морган любит ее. Невозможно было представить, чтобы человек был столь великодушен, столь внимателен, предупредителен и добр, и не был влюблен. Она внушала себе это, не уверенная, так
А Морган в бессильной ярости сжимал кулаки при одной лишь мысли об Эшли. Он старался держаться от Леони на безопасном расстоянии, но всякий раз, когда смотрел на нее, его выдавали глаза. Всем сердцем любя, страстно желая ее, нуждаясь в ее нежности и ласке, Морган понимал, что не может больше скрывать правду. Леони имела право знать ее. Но Морган всеми силами оттягивал неприятный разговор.
Вскоре прибыли Джастин, Доминик, Роберт, Иветта и слуги. Глядя на почти бесконечную кавалькаду колясок и фургонов, Морган подумал, что это похоже на нашествие.
Час спустя после восторженной встречи Морган поймал Доминика за рукав и сухо спросил.
— Извини, Дом, если ошибаюсь, но я просил тебя приехать налегке, не так ли? Доминик застенчиво улыбнулся.
— Я пытался, Морган. Но ты ведь знаешь нашу маму…
Тот поморщился.
— Конечно, как я мог забыть мамину привычку добавлять понемногу то одного, то другого. Но Бога ради, скажи, что находится в этих чертовых фургонах?
— М-м-м, дай подумать. Кажется, мама говорила об остатках гардероба Леони… Вещи Джастина. И… да, ну конечно, фарфоровая посуда, постельное белье… — Доминик улыбнулся, но затем его лицо стало серьезным, и он спросил:
— Ты узнал что-нибудь нового? Как ты просил, я обо всем помалкивал, хотя это было чертовски трудно, уверяю тебя!
Выслушав ответ Моргана, Доминик воскликнул:
— Господи, да как мы могли забыть, что Эшли был в то лето в Нью-Орлеане? — он расстроенно пожал плечами. — Тогда это все объясняет! Надеюсь, ты уже рассказал обо всем Леони?
— Нет! — резко ответил Морган. — Я никогда не считал себя трусом. Дом, но предпочел бы безоружным встретиться с целым племенем команчей, чем все объяснить Леони. — Он глубоко вздохнул. — Но это придется сделать и теперь уже скоро.
Ложась спать, Морган наконец решил, что больше не может скрывать от Леони правду, иначе не будет сам себя уважать.
Но на следующее утро он с раздражением заметил, что с прибытием семьи стало трудно найти укромное место для уединенной беседы. Везде сновали слуги, наемные работники, создавая подобие пчелиного улья. И только во второй половине дня Морган смог увести Леони из дома, предложив осмотреть работы по ремонту дороги, ведущей к дому, где якобы требовался ее совет.
Некоторое время они шли молча. Леони заметила, что Морган немного мрачен. Он крепко стиснул зубы, как бы превозмогая боль. Леони украдкой поглядывала на него. Чувствуя, что происходит что-то неладное и не в силах притворяться спокойной, она неожиданно спросила:
— Что-то
— Я действительно пошел с тобой не для того, чтобы говорить о дороге, — признался он. — Это лишь повод остаться наедине.
Леони остановилась и пристально посмотрела на него.
— Тогда в чем дело?
Левая рука Моргана сжалась в кулак, а на щеках заходили желваки. Подавив глубокий вздох, Морган увлек ее с дороги, и они пошли по траве вдоль белого забора.
Ею начинало овладевать ощущение, что происходит что-то зловещее, непоправимое, и все надежды на будущее вот-вот рухнут. Стараясь сохранять спокойствие, она снова поинтересовалась:
— Так о чем же вы хотели поговорить?
Занятый своими мыслями, Морган рассеянно смотрел на вековые дубы, стоящие вдоль дороги и как бы не замечал присутствия Леони. Услышав ее голос, он вздрогнул и неторопливо начал:
— Мне надо кое-что тебе сказать, дорогая. Это следовало сделать еще после нашего посещения отца Антония… Но как презренный трус я оттягивал этот момент, насколько мог.
Леони вдруг почувствовала, как ее охватила дрожь. Она отчаянно пыталась догадаться об ужасной новости, которую собирался сообщить ей Морган. Было что-то зловещее и необычное в словах Моргана.
— Я даже не могу представить себе, что вы можете быть трусливым, — заметила Леони и печально добавила:
— Дерзким — да. В это я еще могу поверить. Но трусливым — никогда!
На душе Моргана слегка полегчало, и легкая улыбка коснулась его губ.
— Спасибо, мадам, за добрые слова. Мне будет легче начать, если я расскажу тебе о своей семье по отцовской линии, которая берет свое начало в Англии. Надо тебе сказать, что в семье Слейдов мужчины удивительно похожи друг на друга. В некоторых случаях, — продолжил он с неприятной ноткой в голосе, — их сходство кажется просто поразительным. Можно подумать, что имеешь дело с близнецами…
Сжав его руку в своих ладонях, Леони кивнула.
— Я понимаю, о чем ты говоришь. Даже непосвященному ясно, что Роберт и Доминик — твои братья. В Александре и Кассандре тоже можно безошибочно угадать принадлежность к семье Слейдов…
Морган крепко прижал ее к себе, и она ощутила тепло его тела. Леони на мгновение забыла о трагизме происходящего. Ее маленькую фигурку вдруг переполнило огромное чувство любви к этому человеку. Не сознавая, что делает, Леони сомкнула руки на талии Моргана и еще теснее прижалась к нему.
Это была прекрасная картина, возникшая помимо их воли. Пурпурные розы наполняли воздух густым ароматом, а высокие, поросшие мхом дубы служили прекрасным обрамлением для двух застывших в объятиях фигур.
Но мужчина, ехавший на лошади по дороге, ведущей к усадьбе, не нашел в этой картине ничего прекрасного. Наоборот, вид Моргана и Леони, застывших в объятиях, разозлил его. Непроизвольным движением удержав коня, мужчина начал размышлять над неожиданным и неприятным для него поворотом обстоятельств.