Сердце Пустоши. Истинная дракона
Шрифт:
– Этот ужас мы выбросим. – вот зараза, её смиренно обречёно-спущенная голова была спектаклем! В глазах девушки засверками смешинки.
– Завтра позовём Фриделию, она наша портниха. Будет рада сшить чудесный наряд для такой красивой леры…– она осеклась, потому что я сняла последнее: исподнюю рубаху и перед ней предстало моё нагое тело. Тело, которое было испещрено шрамами. Но быстро одумавшись, она продолжила – У нас так мало лер, в основном все женщины простолюдинки. Вы будете словно принцесса.
С чего она решила, что не такая как она. Я попала в тело знатной
Я вошла в купель. Присела на ступень, которая шла по периметру, прикрытая по пояс водой. Тёплая вода приятно обволакивала бедра.
Болтушка Верония, нисколько не смущаясь, скинула с себя простое широкое платье, похожее на наши ночные рубашки, и нагишом вошла в воду. Больше никакой реакции при взгляде на моё тело не было, как я не всматривалась в её лицо. Быстро сориентировалась. Она взяла губку намылила её и стала обмывать мне спину и плечи. Я расслабилась и просто сидела, вытянув ноги, пытаясь не уснуть в этом бассейне. Наступила слабая апатия к происходящему со мной. Служанка завела разговор о хозяине. Я прислушалась, новая информация мне пригодится, а от Веронии можно не только о платьях узнать.
– Ард Трэвон, мне так и сказал, у нас важная гостья. Очень красивая, добрая, умная, настоящая лера! – Господи, когда он во мне всё углядел? Когда лежала на повозке и почти весь путь воняла жуткими травами, или когда Мална заставляла меня ходить кругами по привалу, разминая мои конечности? Я с ним разговаривала-то от силы раз три. И то о погоде…
– Он так о Вас заботится! Я слышала лера Керна говорила ему, что Вы остановитесь у неё. Но он и слушать не стал. У нее небольшой дом, комнаты маленькие. Для такой леры это совершенно не подходит. Эти покои – лазуритовые. Самые лучшие в замке.
Четверть часа Верония восхваляла замок, которые был сделан несколько тысяч лет назад из белого камня долины Серебрянных драконов Драгосаи. Ты смотри-ка замку несколько тысяч и он как новенький? Магия, не иначе. Вспомнила свою квартиру. Стало грустно.
Рука служанки стала намыливать груди круговыми движениями задевая коричневые горошинки. Её движения были настолько выверенными, будто она занималась этим всю жизнь. Но возмутиться почему-то желания не возникло.
Увидев, мой ошалелый взгляд, она рассмеялась.
– Когда ард Трэвон забрал меня к себе, я служила в доме утех в столице три зимы назад.
– В доме утех? – не могла я скрыть удивления от этой новости.
Девушка сделала несколько движений вокруг сосков и опустилась ниже поглаживать живот.
– Да, это дом, куда приходят обеспеченные арды для…
– Не надо, я поняла. И что потом? ты стала тут служанкой или?
– Или… И личной служанкой арда. Теперь я рада служить и Вам.
Мда… никогда не пойму здешних устоев. Ааах! Рука девушка скользнула между ног и нежно промыла все складочки. Пока я хлопала глазами, она встала, достала откуда-то кувшин и стала поливать меня водой смывая пену. Потом принялась за волосы.
Накупавшись, мы вернулись в спальню. На столике стоял поднос. Обещанный "лёгкий" перекус. несколько ломтиков зернистого свежего хлеба, фрукты, похожие на наши яблоки, и какая то каша в небольшой глубокой тарелке. На кровати лежала сорочка. Быстро перекусив и отправив Веронию из
Сорочка была из нежной кружевной ткани. Надо было подумать, к чему мне такие привилегии и почести, но мне совершенно не думалось. Я засыпала.
Спала я плохо.
Мне снилась Верония, которая смеялась и бегала голая по узким коридорам и лестницам замка. Её груди волнительно то опускались, то поднимались при беге, а курчавые волосы лобка блестели. И тут во сне её поймал ард Тревон, и смеясь, затащил в ближайшую комнату. Я проснулась. Ни при каких обстоятельствах я больше не разрешу ей даже заходить в купальню!!! Тьфу на эту Веронию с её аурой ходячего секса. Как теперь этот сон развидеть!?
Поворочалась, повертелась. Не уснуть. Встала с кровати и подошла к окну.
Высоко в горах занимался рассвет.
Глава 10. Новый день или приснись жених невесте?
Алессия.
Дверь осторожно открылась, сначала показалось платье на вытянутой руке, потом и сама Верония. Вспомнив сон, я почувствовала как зарделись мои щеки, отвернулась к окну.
– О! А Вы ранняя пташка, Алессия! Я платье принесла. За Фриделией уже оправили. Она прибудет к полудню. Не желаете принять ванну?
– Н-нет!
– слишком громко и быстро ответила я.
Девушка хитро улыбнулась.
– Тогда одеваемся, и пойдёмте, представлю Вас на кухне.
– Я буду работать на кухне? ..Эмм, а … белья у Вас нет?
Верония широко улыбнулась, подавая голубые панталончики. Боже!:
– Нет, что Вы, госпожа! Я познакомлю Вас со слугами замка, ведь скоро Вы станете здесь полноправной хозяйкой, слуги должны Вас знать. Ард Тревон приказал сделать это, как Вы проснётесь. А то, что еще так рано, это даже к лучшему, как раз укажете свои пожелания на завтрак.
– Еще рассвет толком не наступил. Когда он успел тебе приказать?
Девушка шевельнула влажными волосами. Я только заметила, когда она подошла ближе. Волосы мокрые.
– М?
– Как всегда. Ночью. Я, как обычно, отправилась к нему, после помощи в купальне Вам. Омывать арда входит в мои обязанности. Он и сказал мне.
– Ты спишь с ним? – спросила я прямо. Но мне не требовался ответ. Он был понятен. И, в то же время, я уже ничего не понимаю. У него дома любовница, как я поняла – постоянная. Он ей рассказывает, что собирается жениться на другой и она будет вынуждена прислуживать ей. А эта и рада. Это что, в порядке вещей? Ну женился бы на ней. Сам же говорил, тут нет разницы между людьми. Неравные браки в порядке вещей. Но на Веронию даже злится не получалось. Она светилась искренностью.
– Да. Для этого он меня и привёз. Ард Тревон, он… сильный воин, опытный и умелый. Он стоит на страже северной границы уже не одну сотню лет. Здесь кругом его земли. И он очень красив, Вы ведь заметили? Его тело, эти мышцы, мужское начало -всё достойно любых мечтаний юных дев.
Я закатила глаза. Боже, влюблённая на мою голову. Заметив мой взгляд полный скептицизма, она продолжила:
– Я всего лишь услада для тела. А ему необходима услада души. Он сотню лет уже один, его душа одинока.