Сердце Сокола
Шрифт:
— Только дернетесь, и я сверну ему шею, — предупредил он, начиная медленно отступать. Попутно он схватил со стола несколько наполненных кристаллов, бросив себе в карман. — Прикажи своим людям меня пропустить.
В этот момент в комнату ворвалась охрана. Вышколенные годами службы, мужчины остановились по одному жесту Святослава. Я видела — следователь колебался и был готов пожертвовать жизнью Ала, если потребуется.
Сирин продолжал пятиться к выходу. Шаг. Еще шаг.
Я поймала взгляд Ала. Мальчик смотрел на меня, а затем разжал кулак, и на пол упало яблочное семечко.
«Ты
Сирин споткнулся, нелепо взмахнул руками и упал. Но прежде, чем его схватили, негромко хрустнули раздавленные им накопители. Чистая сила взметнулась в воздух, вливаясь в ближайший доступный для неё источник, уже наполненный до краев.
Раздался вскрик, громкий хлопок…
И всё стихло.
Следующие пару дней я помнила смутно. Помнила, как обняла подбежавшего ко мне Ала, как хромая, подошел Финист и что-то успокаивающе прошептал нам обоим. А затем нервное напряжение, поддерживающее меня, схлынуло, и я потеряла сознание, провалившись в пугающую тревожную темноту. Изредка я слышала чужие голоса, но не находила в себе сил очнуться. В какой-то момент показалось, что меня похвалил Вран, но я списала это на бред больного воображения. Таким гордым тоном наставник никогда со мной не разговаривал.
Из всей сумятицы образов и снов, один разговор запомнился мне особенно хорошо.
Алёнушка пришла очень тихо, присела на краешек кровати и поведала о том, что натворила по глупости и незнанию. Оказалось, что Михаэль встретил её в городе ещё в день приезда и убедил, что я околдовала Финиста. Что силы, которые поддерживают моё черное колдовство, скрываются в растущей в саду яблоне. Он даже кости собачьи ей передал, пообещав, что это поможет отвести от дома беду. Михаэль до последнего думал, что Лель — фамилиар Финиста.
Когда Алёнушка поняла, что натворила, было поздно. И она сполна заплатила за свою глупость — шрамами по телу, и гораздо более глубокими — в душе.
Она не ждала от меня ответа, только долго просила прощения, а затем так же тихо ушла. Впервые за долгие годы её слова и слёзы были искренними.
Спустя три дня я, наконец, очнулась в нашей с Финистом спальне, со спящим в кресле мужем и Алом под боком.
Стоило мне пошевелиться, как Финист мгновенно очнулся и оказался рядом.
— Как ты? — спросил он, взяв мою ладонь, и я слабо улыбнулась. Чувствовала я себя нормально, если не считать боли в пораненных руках.
— Хорошо, — я улыбнулась ему, позволяя поверить — всё действительно хорошо. — Ты в порядке?
— Как видишь. Вран передал мне немного сил. Всё-таки катакомбы — редкостная гадость. Такое ощущение, что там из меня душу вынули.
— У меня тоже, — я вздрогнула от воспоминаний, и Финист переплел наши пальцы, создавая ощущение умиротворенности и защиты.
— Что с Сирином и Михаэлем?
— Ну, второго ждет суд и, вероятно, смертная казнь…
— А кронпринц?
— По официальной версии кронпринц скончался от тяжелой и затяжной болезни, — криво усмехнулся Финист.
— А по неофициальной? — уточнила я шепотом. Ал крепко спал, и я боялась разбудить его нашими разговорами.
— Лопнул от переизбытка магии, — признался муж. — Даже тела не осталось. Завтра будут хоронить пустой гроб. Зато со всеми почестями.
— Он их не заслужил, — я вспомнила заклинательницу огня, ставшую невольной жертвой, вспомнила страх в глазах Милы…
— Он мертв, и это главное, — прервал воспоминания Финист, а затем поправил подушку, на которой я лежала, и, ловко перебравшись через меня, лег позади, обняв за талию. — Отдохни еще немного. Теперь всё будет хорошо, — пообещал он, выдыхая слова мне в шею.
В этот раз я нисколько не сомневалась, что он прав.
Год спустя
Башня мага возвышалась над остальными зданиями квартала мрачной черной скалой. За счет остроконечного шпиля, с сидящим на нем чугунным вороном, она казалась ещё выше. В узких бойницах можно было разглядеть винтовую лестницу, а буйные кусты шиповника создавали природную ограду. Шипы словно говорили желающим навестить старого шептуна: «А ну-ка, попробуй, пройди!»
Однако кое-кто проходить умудрялся. Из верхнего окна полыхнуло пламенем, и раздавшаяся следом громкая ворчливая ругань невольно заставила меня улыбнуться. Звонкий девичий голос что-то бойко доказывал старику, а затем огонь снова вспыхнул, но уже не такой яркий.
— Кажется, Вран нашел себе ученицу под стать, — фыркнул Финист, прислушиваясь к крикам вместе со мной.
— Ну, характер у них обоих не сахар, — по привычке заступилась я за младшую сестренку. С тех пор, как её не взяли в Академию из-за недостатка контроля, Алёнушка тренировалась дни напролет, чтобы в следующем году обязательно поступить и утереть всем нос. Правда, она не только ради тренировок осталась в Столице. Помогая бывшему наставнику восстанавливать башню, а после, по-дружески заходя в гости, я всё чаще замечала, что неподалеку от башни стал прогуливаться Святослав. А сестрица выбирала лучшие наряды и подолгу крутилась перед зеркалом, наряжаясь на учебу, как на праздник.
— Может, ну, его, это приглашение? Пусть отец сам занесет, — Финист с сомнением посмотрел на содрогающуюся от магии башню, но я качнула головой.
— Василиса обидится. Я обещала, что передам приглашение лично в руки.
— И почему моя жена такая добрая? — Финист притянул меня к себе, ласково целуя в нос, и я улыбнулась.
— Наперегонки? — предложила я, показывая на верхнее окно башни. — Победитель получает поцелуй.
— Беспроигрышный вариант, — рассмеялся муж, и в тот же момент с моих рук вспорхнул пестрый сокол.
— Эй, так нечестно! — закричала я в ответ и пушистой сипухой взлетела следом.
КОНЕЦ
ГЛАВА БОНУС
Третью неделю в столице стояла невыносимая жара. Мостовая нагрелась так, что камни обжигали даже через обувь, и идти по ним было невыносимо. А уж если застыть на месте, чтобы привстать на носочках, заглядывая за живую изгородь, то вовсе начнешь пританцовывать от жара под ногами!
— Ты ведь не высматриваешь, что украсть? — окликнул Ала звонкий голос, и тот отпрыгнул от изгороди, со смущением обернувшись.