Сердце тигра
Шрифт:
– А где все? — произнес садовник обиженным тоном. Казалось, он готов расплакаться. — Куда все делись? С кем же мне выпить?
Лоредан, как уже делал ни раз, застыл неподвижно у стены, но за секунду до этого, пьяница уловил его движения. Подойдя вплотную, он постучал по шлему.
– Эй, может выпьем?
Лоредан хранил молчание и не шевелился. Но садовник оказался на редкость упрямым.
– Я видел, ты прячешься. Чего прятаться то? Вылезай, дружище, выпить уже охота. А я один не привык. Компания мне нужна.
Он снова стал настойчиво стучать по шлему, попытался открыть забрало. Лоредан ударил его по руке.
– Отстань!
– Э! да ты не уважаешь
Лоредан попытался скрыться от пьянчуги, но тот прицепился, как лист к мокрой заднице. Он орал, размахивал кулаками и наскакивал на Лоредана то с одной стороны, то с другой. Лоредан так обозлился, что уже был готов прикончить проклятого садовника, но тут на шум, поднятый пьянчугой сбежались стражники. Впереди них вышагивал Публий Фуск.
– Ну-ка, держите-ка этого парфянина! — крикнул он.
Громыхая латами, Лоредан бросился наутёк. Но его быстро поймали и вытащили из доспехов.
– Попался, хитрец! — злорадно воскликнул Публий, схватив Лоредана левой рукой за подбородок. — Отправим-ка его к приятелю!
Лоредана, связанного по рукам и ногам приволокли к клеткам, где содержали львов. Последних, тоже поймали и водворили на место, но была ещё пара клеток свободных. Впрочем, одна из них уже нет. Её обитателем стал Нарбо. Вновь пойманного впихнули в другую, стоящую по соседству клетку и Публий Фуск поспешил с докладом к императору Каракалле.
В своих покоях, под надёжной охраной двух десятков преторианцев и такого же числа германских наёмников спал император. Он изрядно перебрал во время вечернего пира и теперь, раскинувшись на широкой кровати, храпел, открыв рот и источая вокруг винное зловоние.
Каракалла был чуть ниже среднего роста, но при этом широк и в плечах и в груди. Его сильные руки, как хорошо было известно, справлялись со всякой работой, с какой обыкновенно, справлялись руки любого из солдат его армии. Кудрявые светлые волосы и столь же кудрявые борода и усы, придавали его лицу суровый, благородный и мужественный облик, но вот сдвинутые к переносице густые брови, складочка между ними, жёстко изогнутая линия рта, указывали на свирепость и жестокость императора. Даже во сне, это выражение не покидало его.
В спальню, вбежал Публий Фуск.
– Божественный цезарь, проснись! — закричал он.
Каракалла продолжал храпеть, только левое веко немного дернулось и бровь изогнулась дугой. Публий схватил императора за плечи и как следует, встряхнул. Лишь ему да Оппию Макрину такое дозволялось.
– Отчего суета, мой беспокойный Публий, — спросил Каракалла, с трудом разлепив веки..
– Божественный, мы поймали двух преступников! — вскричал Публий Фуск, обрадованный тем, что император, наконец, то обратил на него внимание. — Они пробрались в фиск, а оттуда во дворец. Устроили страшный переполох, выпустили из клетки ваших любимых львов, но я их схватил.
– Львов? — сонно спросил император.
– И львов и стражников… Тьфу! И преступников! Наверняка, эти злодеи хотели что-то украсть.
– Львы? — зевая спросил Каракалла.
– Нет! Преступники!
– Подумаешь, украсть, — хмыкнул Каракалла и зевнул так, что челюсти его хрустнули. — У меня, тут во дворце, каждый второй — вор!
Он уронил голову обратно на подушку и захрапел.
– Но Божественный цезарь, что, же с ними делать? — вскричал Публий Фуск.
Тут в комнату ворвался фискалий Гай Маррон. Он был страшно взволнован и бледен.
– Божественный цезарь! — завопил он. — На твои сокровища покусились! В казну пробрался злоумышленник! Боюсь, он пытался похитить «Сердце тигра»!
– Не бойся, у меня нет тигров, только львы, — сонно бормотал Каракалла. — Не трогайте моих львов. Мои львы. Мои львята…
– Его надо немедленно поймать и прикончить! — не унимался фискалий, прыгая возле императорского ложа. — Отдайте приказ, цезарь!
– Так воров было трое? — вскричал Публий. — Получается, двое отвлекали внимание, а в это время третий…
Он снова начал трясти императора.
– Великий цезарь, двоих, которых я поймал, надо допросить, после схватить их сообщника и казнить всех троих!
– Не сметь трогать! — рыкнул Каракалла, не открывая глаз. — Или я вам всем, поотрезаю головы! Отвезите их в Августу Венделиков [66] , там будет основное расположение армии. Да! Отвезите их прямо сейчас. Я приказываю.
66
Августа Венделиков — город неподалёку от верхне-дунайской границы (совр. Аугсбург.) Во времена Римской Империи нам находились крепость и постоянная стоянка легиона.
– Но Божественный! — растеряно вскричал Публий Фуск. — Как, в Августу Винделиков? Зачем?
– Через два дня я выступаю против хаттов [67] … Поход… Я им покажу… Грязные варвары… Мои любимцы… Должны быть со мной.
– Божественный, но может, хотя бы сегодня отдать злодеев палачу Секуле? Тогда, мы узнаем, кто был третий! Пытки выбьют из них всю правду!
– Пытать… Моих… Как ты смеешь пес? — Каракалла ухватил Публия за горло, но пальцы его тут же разжались и рука безвольно упала. — Как я хочу спать. Убирайтесь все! В Августу Винделиков я приказал! Отвезти в Августу Винделиков! Проклятие богов… Третий фиал был все-таки лишний… Завтра я с вами разберусь! Научу выполнять мою волю!
67
Хаты — германское племя, жившее в верховьях Лана (приток Рейна), Эдра (приток Фульды) и Верры. Совр. территории Нижнего и Верхнего Гессена (Германия). Основной территорией селений хаттов была равнина Фритцлар-Ваберн, а также район г. Касселя. Отдельные поселения доходили вплоть до Рейна, где хатты неоднократно вступали в военные конфликты с римлянами.
Он замолчал и снова распластался на ложе. Могучий храп возвестил, что Божественный прекращает разговор.
11. ДОЗНАНИЕ
Гай Маррон трясся от злости и страха. Когда поднялся весь этот переполох в коридоре, он и его раб Гирм страшно перепугались. Не связано ли все это с этим злодеем, назвавшимся Мелорием?
И кто это вообще такой? Письма от Марка Сертория при нем не оказалось. Если этот тип на самом деле Лоредан, узнать это наверняка было невозможно. А может, это и в самом деле Квинт Мелорий? А тот, в гостинице Лоредан? Гай Маррон прибывал в затруднении. Шум и беготня в коридорах нервировали его. Фискалий решил, пока спрятать пленника и после, когда все поутихнет во всём спокойно разобраться. Он велел Гирму поместить пленника в одну из отдаленных комнат в подвалах дворца. После того, как Гирм хорошенько огрел, пленника, тот, похоже, прибывал в беспамятстве. Что ж, это упрощало задачу. Но как оказалось, негодяй притворялся. Пока Гирм тащил его по коридору, он неожиданно ударил раба прямо в глаз, вырвался и убежал. Охая и стеная, Гирм примчался к Гаю Маррону и все рассказал.