Сердце твари
Шрифт:
– Я смогу!
– Без осмотра не могу сказать. Но хромать будешь точно.
– А как же ягоды? – спросила одна из девочек, лет тринадцати.
– Ну, вы не так много набрали. Пересыплете в три корзины, пустые оставите. Потом кто-нибудь заберет. Когда вернетесь, проводите Олега к врачу. Ника, потом лично сходи к Нерину и скажи, чтобы он навестил его. Скажи, что это просила передать я.
– Лучше – я. – Клим поднялся и помог встать мальчику. Тот поморщился, наступив на больную ногу. Но ничего, устоял.
– Клим,
Разведчик кивнул. Он был уверен, что мальчик не ошибся и что лечить там некого, но смысла спорить не увидел.
Так молча и разошлись – ученицы с корзинками и Олегом в одну сторону, Клим и Геда в другую.
Добрались быстро, а место узнали по птицам. Два ворона кружили совсем низко, видимо только-только обнаружили возможный обед. Хватило одного взгляда, чтобы понять – Олег не ошибся.
– Хедин, – шепнула Геда – бедный мальчик… Нерин с ума сошел, послал ребенка…
– Это Седло. Мы на кольце. Он считал, что здесь безопасно.
Она не стала отвечать. Подошла к телу, уже профессиональным взглядом пробежала по ранам.
– Его перевернули. Вряд ли это сделал Олег, значит, хозяева пса.
– Это ищейки армии Схарма.
Первая мысль Клима была – они шли по моему следу. Потом вспомнил, что поднимался по другой тропе, успокоился. Нет, не по его вине пострадал мальчик.
Теперь надо ждать, что схарматы начнут изучать горы.
– Его нельзя здесь оставлять, – сказала Геда.
– И кровь бы неплохо замыть, – хмыкнул Клим. – Я не шучу. Если я прав, мальчик должен был забрать донесения из города. Они наверняка были у парня в сумке. Схарматы не дураки, могут заинтересоваться, кто тут по горам ходит. А маги у них есть. И те, кто интересуется темными школами, тоже есть.
– Откуда ты знаешь?
– Мертвые псы. Ходячие трупы. Тут не только мастерство Слова. Тут некромантия.
Геда долго молчала.
Потом выдохнула, потерла виски. С усилием отвела взгляд от тела.
– Будем делать носилки? Есть идеи?
Разведчик скинул рубаху на камни, подошел. Поднял мальчика на руки.
– Возьми мои вещи. Нести недалеко, не бойся.
Остановились у одного из гротов.
Клим осторожно спустился в каменную щель, в полутьме ощупал стены. Уложил тело Мика на сухой пол.
Хлопнул себя по карману, вынул зажигалку. Долго искал подходящий камень, нашел. Несколькими резкими линиями на стене нацарапал узнаваемый силуэт летящего сокола. Вышел. Дневной свет показался чудовищно ярким.
Так же молча сдвинул один из камней, положил в основание будущего завала. Геда притащила второй…
Работали до вечера, закончили, только когда могила Мика стала не видна. Тот, кто не знает, не найдет.
Клим отошел к ручью, долго оттирал пот, грязь и кровь. За все это время они не сказали друг другу ни слова, вернулись тоже в полной тишине.
А на следующее утро Нерин распорядился – ни подмастерья, ни тем более ученики больше не должны покидать Убежища. Ни с разрешением, ни без.
– …и ты считаешь, – с картинной яростью в голосе вопросил отец Леон, – что твоя жизнь равноценна жизни какой-то горожанки? Жизнь легата Церкви, одного из тех, на ком тяжкое бремя сохранения Божьей Правды на Земле?
– Вижу свой долг в том, чтобы защитить любого из паствы нашей, если имею на то возможность, – тихо, но твердо возразил Даль. – Не то ли самое сделал Спаситель, когда принял на себя Бремя земное?
– И ты сравниваешь себя с Богом?
– Я лишь претендую на право следовать его примеру.
Леон поморщился:
– Это все высокие слова. Нет, брат Дальгерт. Я не приму этой жертвы, и на то есть три причины. Хватило бы и одной. Но их три. Во-первых, никто не говорил, что доброволец обязательно погибнет. Я видел этот свиток старейшины Гаральта, в нем ничего такого нет. У избранной посредственные способности. Даже шар показал их не сразу. Так что жизни ее почти ничего не угрожает. О второй причине я уже сказал. Ты сам по себе нужен Церкви. И если горожанке, которая, как мне доподлинно известно, продолжает молиться Богам Тарна, почти ничего не угрожает, то для тебя, Дальгерт Эстан, аколит и деятель Инквизиции, для тебя, боюсь, обряд твоей прежней веры несет куда большую опасность. Понимаешь, о чем я? В полной ли мере ты это понимаешь?
Дальгерт кивнул. Он чувствовал, что это поражение окончательно. И если бы он не пришел сейчас к отцу Леону, а сначала нашел добровольца в городе…
Хотя, кто от корней Тарна добровольно пошел бы на гибель?.. Но это все-таки был бы шанс для Ильры. А теперь нет. Теперь Леон специально проследит, чтобы в тарнском обряде приняла участие именно она.
– Дела города меня мало интересуют. Дела Тарнской общины – в том числе, а это дело – целиком и полностью в ведении Тарнской общины. Но я не могу позволить одному из самых перспективных наших аколитов погубить себя. Вот так, брат Дальгерт. Но и это не все.
Отец Леон выдержал паузу.
– Есть и третья причина. Видишь ли, сын мой. Выбор на эту девушку пал не случайно. Его подсказал нам один из братьев, намекнув, что ты испытываешь к ней особые чувства. И ты пришел сюда, движимый вовсе не благородным желанием спасти заблудшую душу. О, нет. Ты пришел ко мне, ведомый греховной страстью к ней. Страстью, которая может вовлечь тебя во грех и закрыть тебе путь к монашеству. Она уже наложила на тебя отпечаток: вместо того чтобы самому привести сюда эту маленькую колдунью, ты преисполнился желанием выторговать для нее свободу ценой собственной жизни. Подумай о сути своего поступка, сын мой… подумай и покайся…