Сердце в подарок
Шрифт:
Зажмурившись на мгновение и шумно вдохнув, Пьетро выдавил из себя:
— София знает самые роскошные магазины, в которых семья имеет открытые счета. Пожалуйста, примите подарок, который отец желает вам сделать. Будьте снисходительны. Возможность побаловать вас доставит ему большое удовольствие. И немного успокоит мою собственную совесть.
До сих пор, если не считать отца, семья Мазини доставляла Оливии одни только огорчения. Молодая женщина неуверенно переступила с ноги на ногу. Когда Пьетро мотивировал свое предложение таким образом, у нее на миг возникло искушение
— Это будет настоящее расточительство. Я понимаю, что, находясь в вашем доме, должна хотя бы внешне соответствовать его обитателям. Но я не пробуду здесь долго. А носить модные итальянские тряпки дома вряд ли стану, они никак не подойдут к моему образу жизни. — Заметив, как закаменели его челюсти, Оливия нерешительно пробормотала: — Хотя, полагаю, их можно оставить здесь, и я смогу их надевать, когда буду привозить Тедди к дедушке.
Напоминание о том, что она все еще намерена покинуть их дом, подействовало на Пьетро как удар в солнечное сплетение. Но, по сути, в этом не было ничего особенного. Разве сам он не решил уехать отсюда в недалеком будущем? Отец заметно оживился после знакомства с мисс Добсон и своим внуком, которые, без всяких сомнений, нуждались в поддержке семьи. В конце концов, они имели на это право. Ведь маленький Тед — сын Франко.
Оливия, раздираемая противоречивыми чувствами, заметалась по комнате, обхватив себя руками. Между ее бровями залегла небольшая складка, а над короткой верхней губой выступили капельки пота.
Пьетро растерялся, заметив эти явные признаки ее огромного внутреннего напряжения. Он едва не обнял Оливию, так нестерпимо захотелось прижать ее и успокоить поцелуями, теплом ладоней, ласковыми словами... Но ему пришлось стойко сопротивляться искушению, порыву, который мог быть воспринят как презренная вспышка похотливости, единственно известным способом.
Он сжал кулаки в карманах, чтобы не схватить ее в объятия, и, холодно, растягивая слова, сказал:
— Не спешите отвергать щедрость отца. Я знаю, что ваш отказ причинит ему боль.
Сказанного должно хватить, чтобы она изменила решение, подумал он, если, конечно, Оливия настолько отзывчива, насколько недавно показалась ему.
— Сегодня вечером я должен уехать по делам и буду примерно через месяц. Пообещайте мне, пожалуйста, что останетесь и не заговорите об отъезде, пока я не вернусь.
О том, что его слова произвели на нее впечатление, свидетельствовали и ее опущенные плечи, и то, как она вдруг остановилась и принялась разглядывать собственные босоножки.
Остро ощущая нависшее напряженное молчание, Оливия боролась с противоречивыми эмоциями. Пьетро покидает виллу, и ей будет так страшно не хватать его, что у нее уже сейчас, при одной мысли об этом, заходится сердце. Но, с другой стороны, поскольку ее так влечет к нему, что одно его присутствие в комнате вызывает сексуальное возбуждение, будет гораздо лучше, если он куда-нибудь укатит. Ведь так? В его отсутствие ей будет легче пробыть здесь чуть дольше, чем она планировала.
Оливия подняла голову и, не глядя на него, нехотя промямлила:
— Хорошо, обещаю.
Она услышала, как он тихо сказал «спасибо», вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь, и вдруг обнаружила, что плачет.
8
— Мне так всего этого не хватало! — София небрежно поставила пустую кофейную чашечку на блюдечко, промокнула свои яркие губы бумажной салфеткой и грациозно откинулась на спинку стула, подставив лицо солнцу.
Какая же она красавица, не в первый раз подумала Оливия. Пышные темно-каштановые волосы, зеленоватые кошачьи глаза, скрытые в данный момент дымчатыми стеклами очков, и вызывающая настоящую зависть стройная и гибкая фигура. Совершенно непонятно, почему Франко изменял своей элегантной жене. И если уж он погуливал на стороне, то почему выбрал такую серую и, признаться, унылую женщину, как Оливия?
Поерзав на сиденье стула, мисс Добсон откашлялась и нерешительно предложила:
— Карло, наверное, уже ждет нас. Как вы думаете, не пора ли нам в путь?
В любой другой обстановке она бы наслаждалась, сидя за столиком кафе на залитой солнцем улице Пизы, расслабившись и наблюдая за окружающими людьми. Тем более после столь изнурительного утра, когда ее затаскали по дорогим магазинам. София же везде чувствовала себя как дома, а Оливии было просто дурно от бесконечных примерок массы вещей, которые, казалось ей, она ни за что не осмелится надеть.
Кто придумал послать с ней Софию, Оливия, видимо, никогда не узнает, но и спрашивать об этом она не желала. Довольно жестокое поручение. Правда, и Никколо, и Пьетро говорили ей, что брак Софии и так терпел крушение. Но последней в любом случае вряд ли было приятно получить задание потратить небольшое состояние — хоть и чужое — на женщину, родившую сына от ее покойного мужа!
— Пусть подождет, Карло работает не бесплатно, — с ленцой протянула София. — Откуда ему знать, может, мы решили позавтракать. Вы уверены, что не хотите перекусить?
— Нет, спасибо.
Слова, казалось, застревали в горле Оливии. Она не хотела казаться невежливой, но отчаянно стремилась вырваться из этой нелепой ситуации. И покраснела до кончиков ушей, когда София, подняв дымчатые очки на темя, чуть наклонилась вперед и прямо посмотрела на нее своими кошачьими глазами.
— Не берите в голову. Поймите, я вам не враг. Не знаю и не хочу знать, сколько уж там длилась ваша связь с Франко. И вы не отобрали у меня ничего, от чего я сама не хотела бы избавиться...
София достала из сумочки пачку сигарет и золотую зажигалку, закурила и посмотрела сквозь голубоватую дымку на Оливию, съежившуюся от смущения и чувства вины.
— Во время нашего брака у Франко были десятки романов — он просто ничего не мог поделать с собой. Наш союз явно не был заключен на небесах. Он сделал мне предложение только потому, что после несчастья с женой Пьетро его отец надавил на своего второго сына, чтобы тот женился и завел наследника.
София стряхнула пепел в блюдечко, глубоко вздохнула и изобразила слегка циничную усмешку: