Сердце в подарок
Шрифт:
Долгие мгновения Пьетро испытывал слишком большой шок, чтобы сказать хоть что-нибудь, но в итоге выдавил из себя низким, полным муки голосом, удивившим его самого:
— Женишься? В твоем возрасте?
— Возраст здесь ни причем. — Тут же последовавший ответ прозвучал непреклонно и даже горделиво. — Значение имеют лишь положение и безопасность Оливии. А сын Франко имеет право на свое итальянское наследство. Посуди сам, только из-за того, что ты отказываешься обеспечить семью наследниками, я должен повернуться спиной к моему единственному внуку?
Пьетро проигнорировал этот вопрос. Отец прекрасно знает, почему не может ждать от него наследника.
— Ты любишь ее?
И получил в ответ столь надменный взгляд, что понял: отец уже на пути к полному выздоровлению.
— Как дочку, которой у меня никогда не было, но иметь которую я всегда мечтал, — выпалил Никколо. — Я не планирую брак в обычном смысле слова, а поступаю так по соображениям, которые, надеюсь, тебе ясны.
Пожалуй, он считает своим долгом выполнить намерения трагически погибшего сына. По мнению Пьетро, как и Оливии, Никколо не следует знать, что Франко использовал, обманул и предал единственную женщину, которая была достаточно доверчивой и невинной, чтобы поверить ему. В любом случае, даже узнай отец постыдную правду, она только укрепила бы его в намерении компенсировать Оливии перенесенные страдания.
— Ты говорил с ней об этом? — Поймав себя на том, что с яростью сжимает кулаки, Пьетро попробовал успокоиться. Успели они обручиться? Не подбирает ли уже она подвенечное платье? Не поздно ли пытаться прекратить это безумие?
— Нет. — Взгляд Никколо смягчился, а его рука уже не сжимала с прежней силой трость. — Я бы не посмел обратиться к ней с подобным предложением, не переговорив прежде с моим теперь единственным сыном и не услышав твоего мнения. — Отец широко улыбнулся. — Так сообщи мне свое мнение, Пьетро.
Сам напросился, так получай.
— Я думаю, ты просто свихнулся! Сознавая, что, раз отец принял решение, ничего уже не поделаешь, Пьетро отправился в свои апартаменты, заглянув прежде в кабинет и плеснув виски в стакан. Придется решать задачу с помощью самой Оливии, но после того, как будет выработан план, гарантирующий успех. Здесь нельзя ошибиться — это слишком важно.
Примет ли она предложение отца, спрашивал Пьетро себя, смывая под душем липкий пот после многочасового путешествия, подставляя лицо под тугие струи горячей воды в надежде на то, что ее стремительный напор прочистит его мозги. Разум подсказывал ему, что по логике любая женщина ухватилась бы за шанс выйти замуж за патриарха богатейшей семьи. Однако Оливия — не любая женщина, признал он, вытираясь полотенцем с энергией, которая частично смягчила владеющий им гнев. Вопреки его первоначальному мнению, которое он сам откровенно признал циничным и предубежденным, молодая женщина не искала удобного случая, чтоб воспользоваться им и прибрать к рукам все, что только можно. И ему давно пора принести ей свои извинения.
Пьетро много размышлял во время своей поездки и окончательно поверил ее версии минувших событий. А интуиция подсказывала: если бы Оливия не пришла на похороны Франко и не привлекла невольно внимания к себе и, если бы не было найдено ее полное любви и надежд письмо, которое сводный брат проигнорировал, семья не узнала бы о существовании Тедди.
Заботясь о здоровье отца, Пьетро в то же время хотел, чтобы Оливия и ее сын чувствовали себя на вилле как дома. Однако жизнь в роскоши не ввела ее в искушение остаться здесь навсегда. Ведь она уже говорила, что вернется в Англию после выздоровления Никколо. Чуткая женщина тонко воспринимает чувства других людей и находит неудобным свое положение здесь в качестве матери незаконнорожденного сына Франко.
Что, если ее положение изменится? Став женой Никколо Мазини и узаконив рождение сына, Оливия обретет легальную защиту и уважение не только узкого светского круга, но и местных простолюдинов. Так согласится она на брак хотя бы ради сына?
Есть еще одно соображение, думал Пьетро, вправляя строгую белую рубашку в облегающие черные брюки. Мысль, от которой ему стало не по себе. Отец еще не глубокий старик, а Оливия — женщина великодушная и привлекательная, способная на пламенную страсть, обладающая умением пробуждать похотливое животное в любой особи мужского пола. Пьетро имел возможность убедиться в этом. Исходя из всего этого, можно ли рассчитывать на то, что их брак так и останется формальным, а не превратится в самый обычный, традиционный?
Мысль просто невыносимая! Пьетро одним глотком допил виски. Ему было необходимо повидать ее, потолковать прежде, чем отец сделает ей свое предложение.
Из ванной комнаты Оливия вышла улыбаясь. Удачный выдался денек, размышляла она, стараясь отделаться от мысли, что было бы еще лучше, находись рядом Пьетро. Сегодня у Марины выходной, так что Тедди остался на полном попечении матери, если не считать нескольких утренних часов, с удовольствием проведенных ими с дедушкой Никколо. Оставшись с сыном, Оливия имела полное право отказаться, когда София пригласила ее проехаться по магазинам.
София уехала, раздраженно бормоча что-то о том, как глупо заводить детей, которые только мешаются под ногами. Но Оливия понимала, что на самом деле та вовсе на нее не сердится. Как ни удивительно, София стала ее подругой. Она никогда не вылезала вперед и помалкивала, когда Джина делала очередные язвительные замечания. Однако все равно оставалась на стороне мисс Добсон.
Например, был момент, когда Оливия поддалась на ее уговоры и позволила парикмахеру навести серебристые блики на волосы и подстричь их так, чтобы они свободно свисали ровным колоколом на уровне нижнего края овала лица. Джина насмешливо посмотрела и пробормотала что-то вроде того, что из свиного уха шелкового кошелька не сошьешь. Когда она оставила без внимания выпад немолодой и злобной синьоры, как если бы его не было вовсе, в глазах Софии заискрился смех, и она ободряюще подмигнула.
И все же никому не приятно выслушивать подобные вещи. Вскоре Анна вернулась к себе домой и уже не могла держать дочь в строгих рамках. Чезаре же был просто невыносим. Сегодня днем, когда Оливия прогуливалась по парку с Тедди в коляске, Чезаре подкрался к ней сзади, ущипнул за ягодицу и даже попытался поцеловать. Оставалось надеяться, что пощечина, которую она ему влепила, послужит хорошим уроком.
Среди слуг прошел слух, что Чезаре собираются послать в брюссельский филиал семейной фирмы якобы для продвижения по службе.
Стало быть, и Джина, как и подобает слепо любящей мамочке, отправится с ним. Впрочем, ей-то все это уже до лампочки, поскольку к тому времени она уедет.
Правда, она и словом никому не обмолвилась о своих намерениях. Поскольку обещала Пьетро, что дождется его возвращения и еще раз переговорит с ним. Мысль, что она снова увидит этого мужчину, заставила трепетать сердце, словно его заполнило множество порхающих бабочек. Перестань думать о нем, перестань причинять себе боль, сделай себе такое одолжение и поразмышляй лучше, как провести остаток спокойного вечера, попыталась одернуть себя мисс Добсон.