Сердце в раю
Шрифт:
— Конечно, дорогая, — быстро ответила леди Хаттон.
— Мне часто казалось, что в последние два дня ты печальна и задумчива.
— Это просто последствия долгого путешествия.
У Луизы возникло странное чувство, что мать что-то скрывает, но она не знала, как удостовериться в этом.
Наконец поезд подъехал к маленькой деревенской станции. Луиза выглянула в окно, чтобы узнать, кто из кучеров приехал их встретить, но никого не узнала. Увидела только какого-то молодого человека.
— Это Блейк, наш новый конюх, — объяснила леди Хаттон.
— У нас новый конюх?
— Трое других ушли. Теперь у нас работает Блейк.
— Но не может же один конюх ухаживать за таким количеством лошадей! Там работы на троих!
— Сейчас работы стало поменьше, — торопливо ответила леди Хаттон. — Папа продал часть лошадей.
Прежде чем Луиза успела отреагировать на слова матери, конюх подошел к поезду. Когда состав остановился, он открыл дверь купе, почтительно поклонился и помог леди Хаттон выйти из вагона.
—Добро пожаловать домой, ваша светлость, — серьезно произнес он. — Надеюсь, путешествие было приятным?
—Довольно приятным, — отвечала леди Хаттон. — Как видишь, я привезла домой мисс Хаттон и ее подругу.
Молодой человек поклонился девушкам. Луиза потрясенно смотрела на него.
Это был самый красивый молодой человек, которого она когда-либо видела. Около двадцати лет, худощавое лицо, темные задумчивые глаза и густые вьющиеся волосы. Он был почти на голову выше
Луизы, поэтому ей пришлось немного откинуться назад, чтобы рассмотреть его. Молодой мужчина произвел на нее ошеломительное впечатление.
—Добро пожаловать домой, мисс.
У него был чудесный голос — глубокий, грудной. Он звучал мужественно. Не как голос слуги. И когда он послал носильщиков за багажом, то говорил властно, и ему немедленно повиновались.
Позади станции стояла карета с гербом Хаттонов на дверце. Карета была запряжена парой гнедых лошадей. Блейк опустил откидные ступени и подал руку сначала леди Хаттон, потом Арабелле, как гостье.
Наступила очередь Луизы. Она положила руку на его ладонь и почувствовала, как он сжал ее пальцы. Она снова ощутила властность, столь необычную для слуги, и подняла на него глаза. Мужчина смотрел на нее своими темными глазами. Прямо ей в глаза. Но вдруг быстро отвел взгляд, будто вспомнив, что слуге не следует смотреть в упор на дочку хозяев.
Сев в карету, Луиза задумалась. «Он похож на героев книг, которые я читала, — подумала она. — Как странно!»
По дороге домой она спросила мать, почему продали лошадей.
— Твой отец решил, что конюшня слишком велика для нас, — ответила леди Хаттон. — Конечно, у нас есть лошади для кареты и смирная кобыла, на которой может кататься Арабелла.
— Но вы не продали Файерфлай, правда? — взволнованно спросила Луиза.
— Конечно, нет, дорогая. Мы знаем, что это твоя любимая лошадь. И ты ездишь верхом так хорошо, что мы с папой гордимся тобой.
—Я слышала, что папа был одним из лучших наездников в графстве, — сказала Луиза. — И я всегда хотела ездить так же, как и он, — и, не сдержавшись, шаловливо добавила: — Когда вы выберете для меня мужа, мама, то убедитесь, что он превосходный наездник, хорошо? Иначе я на него даже не взгляну!
—Тихо, дорогая! Это не совсем приличное замечание. Что подумает твоя подруга?!
—Арабелла думает так же, как и ты, — весело ответила Луиза.
—Я весьма практична, — объяснила Арабелла. — Романтика, конечно, восхитительна, но титул и деньги тоже много значат.
—Я счастлива, что вы так рассудительны, — похвалила леди Хаттон. — Уверена, дочери пойдут на пользу ваши советы.
Лошади ускорили бег. Ларк Хаттон, Хаттон Энд — все говорило о значимости лорда Хаттона в округе.
Вот и поместье Хаттон. Глаза Луизы светились любовью к родному дому. Особняк, которому уже четыреста лет, стоял на холме и сверкал на солнце. Светло-серый камень, из которого он был построен, придавал ему особую торжественность и элегантность.
«Наконец я дома, — подумала Луиза. — Ни у кого нет такого прекрасного дома, как мой!»
Их дом был не самым большим в округе и не самым роскошным. Но Луиза была уверена, что он самый уютный и самый счастливый. Если она удачно выйдет замуж, как хотят ее родители, возможно, муж увезет ее жить в свой замок. Но ни один замок не сравнится по красоте с отчим домом. Однажды она слышала, как отец сказал маме:
— Если ты хотела жить во дворце, не следовало выходить за меня.
Она никогда не забудет, что ответила мама.
—Я вышла бы за тебя, дорогой, даже если бы ты жил в маленьком коттедже.
«Вот какой должна быть настоящая любовь!» — подумала Луиза.
Подъезжая к дому, они увидели, что отец ожидает их у окна. Он помахал им рукой, и Луиза помахала ему в ответ. Карета остановилась. Блейк подошел, откинул ступеньки и помог дамам выбраться из экипажа в том же порядке: сначала леди Хаттон, которую тут же заключил в объятия муж, потом Арабелле и последней — Луизе.
Когда мисс Хаттон вложила свою руку в протянутую ладонь и почувствовала, как пальцы Блейка сжались, твердые как камень, у нее возникло странное чувство, будто из его ладони к ней перетекают тепло, жизнь и мужская сила. Будто вибрирующий поток энергии всего мира сконцентрировался в них двоих. На какое-то мгновение девушка застыла, охваченная мощной силой, заполнившей весь мир. Потом пелена рассеялась, и она снова стала сама собой, Луизой Хаттон, которой подал руку простой слуга. Она мило поблагодарила его и повернулась к отцу.
В свои пятьдесят лет лорд Хаттон был по-прежнему красивым мужчиной, с прямой спиной, гордо поднятой головой. Но Луиза заметила, что в его темных волосах появилось заметно больше седины.
— Папа!
—Девочка моя дорогая!
Он обнял дочь, и она почувствовала, что действительно вернулась домой.
Луиза хотела представить Арабеллу, но отец прервал ее:
— Твоя мать уже представила меня мадемуазель Реньяк, — сказал он.
Луиза была потрясена. Когда это произошло?! Почему она не заметила? Потом поняла, что это произошло, когда ее рука была в ладони Блейка, — в тот момент мир для нее исчез.