Сердце в раю
Шрифт:
Девушка почувствовала легкий укол паники, будто перестала быть сама собой.
К счастью, ее родители слишком обрадовались встрече и ничего не заметили, но Арабелла взглянула на подругу с заинтересованной улыбкой. Когда они вошли в дом, Луиза не удержалась и оглянулась на Блейка, а увидев, что он уже отвез экипаж, почувствовала странное разочарование.
Поскольку никто не ожидал, что приедет Арабелла, служанки начали суетиться. По просьбе Луизы гостью разместили в ее комнате — там была большая кровать на четырех столбах.
—
— И все же я думаю, правильно ли сделала, что приехала, — ответила Арабелла. — Твои родители очень добры, но я почувствовала, что в воздухе витает нечто необычное.
— Ты хочешь сказать, что на самом деле они не рады твоему приезду?
— О нет. Просто есть какое-то напряжение. Им нужно что-то тебе сказать, но они не могут, пока я здесь.
—Ты все выдумываешь, — решительно возразила Луиза.
Однако внутренний голос подсказывал ей, что, действительно, в атмосфере дома витало что-то необычное и слишком неуловимое, смутное, чтобы можно было дать этому определение, но все же что-то настораживало.
— Пойдем со мной на конюшню, — попросила она, взяв Арабеллу за руку. — Я хочу показать тебе мою любимую Файерфлай.
— Нам уже пора переодеваться к обеду, — со смехом запротестовала Арабелла.
— Файерфлай обидится, если я тотчас не поздороваюсь с ней! — Луиза продолжала тянуть Арабеллу из комнаты.
Когда они спускались по лестнице, их встретила леди Хаттон и велела вернуться.
— Но, мама...
— Ты можешь проведать лошадь завтра. Служанки уже несут горячую воду для ванны. Бегом возвращайтесь!
Луиза вздохнула — она так давно не видела свою любимую кобылу! Но повиновалась — и вскоре они обе сидели в больших тазах и служанки лили на них воду.
Потом, завернувшись в огромное мягкое полотенце, Луиза раздумывала, какой из многочисленных новых нарядов надеть. Наконец она выбрала белое кисейное платье с пышным турнюром сзади. На шею она надела черную бархатную ленточку с одной жемчужиной.
— Превосходно, — оценила Арабелла, критически оглядев подругу.
Она тоже была в белом, но с темно-красным бантом спереди — это подчеркивало ее темные глаза и волосы. Арабелла не была красавицей, но у нее были умное личико и ослепительная улыбка, а к тому же и острый ум, иногда приводивший в замешательство.
— Если он увидит тебя в этом наряде, то тут же влюбится, — добавила она.
– Он? Кто?
— Кто? Кто угодно. Мужчина, в которого ты собираешься безумно влюбиться, тот, который сотрет воспоминания обо всех прочих из твоей памяти. Может, ты встретишь его завтра. Может, сегодня вечером. А может, ты его уже встретила. Кто знает?!
Внезапно Луиза вспомнила то мгновение, когда мускулистая рука Блейка крепко сжала ее ладонь. Ее чувства были подавлены мощной энергией, исходившей от него. Звезды кружились над ними...
Луиза встрепенулась и взяла себя в руки.
—Арабелла, прекрати говорить глупости, — проворчала она, стараясь говорить твердо.
— На корабле ты сама говорила такие же глупости.
—Да, но я не имела в виду...
«Яне имела в виду человека, который работает конюхом и при этом имеет вид завоевателя»,— подумала она.
К своему изумлению, она почувствовала, как запылала ее кожа — не только лицо, но все тело, дюйм за дюймом, ее кожа, казалось, оживает, пробуждается к новому знанию и новым болезненно-настойчивым потребностям.
Луиза была уверена, что все ее шокирующие мысли очевидны для ироничного взгляда Арабеллы. И все же, когда она взглянула в зеркало, то с удивлением увидела, что лицо вовсе не красное. Оно, пожалуй, было даже немного бледным.
—Думаю, нам нужно спуститься вниз, — быстро сказала она.
Отец встретил их внизу, у лестницы, восхищенно улыбнувшись при виде очаровательной картины, которую они собой являли, и предложил каждой из них руку.
В столе было до дюжины опускных досок, он мог вместить до двадцати человек во время большого званого обеда. Но теперь он был сложен и накрыт только для четверых. «Чудесное зрелище, — подумала Луиза, — девственно белая скатерть, серебро, свет, играющий в хрустале бокалов и отбрасывающий блики на мягкий блеск мебели палисандрового дерева».
В честь ее первого дня дома Луизе за столом было отведено почетное место. Лорд Хаттон первой торжественно провел дочь к ее креслу, потом усадил остальных дам.
— Сегодня мы пообедаем скромно. — Это означало только то, что за столом их будут обслуживать всего два лакея.
Дворецкий разлил вино по бокалам и подал первое блюдо. Лорд Хаттон поднял бокал.
— За удачу, — провозгласил он, — за хороших друзей, — он кивнул Арабелле, — и за возвращение нашей дочери!
— О, так замечательно снова оказаться дома! — воскликнула Луиза. — Я хочу знать все, что случилось во время моего отсутствия.
— У нас появился новый сосед в усадьбе Крэнфорд, — сказала мать.
— Святые небеса! — воскликнула Луиза. — Вот это действительно новость! — Она объяснила Арабелле, что усадьба Крэнфорд — один из самых больших старинных домов во всем графстве.
— Он принадлежал лорду Крэнфорду, — уточнила Луиза, — но он исчез лет десять назад, и никто не знает, что с ним случилось. Все эти годы его никто не видел.
—А его семья? — поинтересовалась Арабелла.
— У него был один внук, — ответил лорд Хаттон. — Я его никогда не знал, но, говорят, он был паршивой овцой в семье — необузданным, неуправляемым и всегда имел одни неприятности. Потом пошел в армию, и больше никто о нем ничего не слышал.