Сердце в залоге
Шрифт:
Костя криво улыбнулся.
– Тебя я тоже знаю больше десятилетия. Да и Маринку – не меньше. Так что могу заметить разницу в твоем поведении. И понять, когда все серьезно. А ведь, на фоне всех проблем, которые ты справедливо вспомнил, Марина – единственная девушка, вызывающая твой интерес и оживление в последние три-четыре месяца. В постели я у тебя, конечно, не был. И не хочу, у меня другие предпочтения, - в притворном ужасе отодвинулся Константин. – Но я знаю тебя достаточно хорошо – дело совсем не в постели. И чего ты взбеленился? Не думаю, что твои родители
Михаил молчал и хмуро смотрел на друга из-под бровей, вдруг ощутив усталость и груз всех тех проблем, о которых только что сам говорил. И не стал бы спорить, что сейчас с радостью пошел бы в конференц-зал, чтобы просто поболтать с Мариной. Узнать подробней, как она сдавала экзамены.
Но, елки-палки, ей действительно пятнадцать! И его это напрягало достаточно, чтобы даже не пытаться начать разбираться в самом себе.
– Ради Бога, Мих, ты несколько раз на этой неделе звонил ей и интересовался, где могут быть документы, которые находились перед тобой на столе! – похоже, Константину никак не хотелось возвращаться к работе, и он с большим удовольствием и дальше копался бы в его мыслях и привязанностях.
– Иди-ка ты, Костя, к системщикам, и выясни, наконец, когда они настроят компьютеры. Невозможно работать, - отрывисто велел Михаил.
И отвернулся, ясно дав понять, что не желает обсуждать дальше эту тему.
Если друг и хотел что-то добавить, то тон Михаила, наверное, «намекнул», что делать этого не стоит.
– Как хочешь, - согласился Костя, и пошел выполнять задание, хотя можно было обойтись звонком по телефону.
ГЛАВА 11
Но три дня спустя Михаилу все же довелось задуматься над тем, что он так старательно старался игнорировать. И о чем Костя больше пока не заговаривал.
День выдался не легче, чем и все предыдущие на этой неделе. Одно счастье – пятница. Правда, Михаил знал, что придется появиться на фирме и завтра, но все же не на полный рабочий день. Потянувшись и кое-как размяв шею, он отложил папку с документами и осмотрелся: за окнами начало смеркаться. А ведь лето, следовательно, время позднее.
Михаил глянул на часы – точно, начало десятого.
Тут он подскочил с кресла от другой мысли и быстро направился к выходу из кабинета, вспомнив, что Вера Михайловна сегодня отпросилась еще в одиннадцать. И обязанности его помощника, временно и по договоренности с самим секретарем, перебрала на себя Марина, поскольку прекрасно ориентировалась в его расписании и текущих проблемах офиса. Последний раз Марина заглядывала к нему по какому-то вопросу часа полтора назад. А дальше Миша погрузился в дела, которые не хотел бы освещать Марине, и больше ее не звал. А она точно не ушла бы, не предупредив. Вот дурак, сам погряз в работе и ее в офисе до такого времени задержал!
Раздраженный на себя, Михаил стремительно вышел в приемную: ну точно, Марина,
– Что-то помочь? – поднялась она, стоило ему войти.
Сдвинула бумаги. Моргнула, наверное, и сама уже устав. В конце концов, ей еще по возрасту не было положено полный день пахать.
Миша виновато улыбнулся и покачал головой, подошел к ее столу:
– Ты почему домой не поехала? Уже десятый час. Я засиделся, а ты чего здесь торчишь? Больше летом делать нечего? Эх, придется мне тебе зарплату оформлять, за такое рвение, - подмигнул он.
Марина рассмеялась и тоже кое-как размяла шею и плечи:
– Ну как бы я ушла? А вдруг бы тебе еще что-то надо было помочь? – пожала она плечами. – Но, знаешь, от зарплаты не буду отказываться. Начну подругам хвастаться, что сама себя содержу, - она скорчила лукавую рожицу.
Пришел черед Миши смеяться и отмахиваться:
– Боже упаси, чтоб тебе приходилось себя содержать, так перерабатывая. Ты можешь себе позволить заниматься любимой работой, а содержать тебя сейчас есть кому, и потом, надеюсь, будет.
– Фу, Миша, - Маришина улыбка превратилась в гримасу притворного ужаса. – Ты говоришь, как отец! А я думала, что у тебя современней взгляды. Нельзя быть таким шовинистом! Женщины тоже могут деньги зарабатывать.
Она даже вышла из-за стола, чтобы с обвинением ткнуть в его сторону пальцем.
– Могут, - согласился Миша. – Но не пожелаю ни одной женщине работать, чтобы содержать семью. Это обязанность ее мужчины, - у него в таком распределении социальных ролей не было ни единого сомнения. – Так что, назначенную тебе с сегодняшнего дня зарплату трать лучше на что-то приятное. А то и так заставляем тебя работать, когда еще развлекаться должна.
– Я сама вызвалась, - отмахнулась Марина. Еще раз потянулась, в полный рост, и повернулась к нему, сияя улыбкой. – И мне очень интересно у тебя учиться, так что я не против.
Он и не хотел, а замер, впитывая в себя ее смех, мимику, движения. Мариша была настолько непосредственной, свободной, теплой. Открытой. На нее хотелось смотреть и смотреть.
– Ага. Только сидеть здесь до такого времени не должна точно, чтоб больше такого не было, - ощутимым усилием воли заставил он себя сосредоточиться на реальности. Наклонился к ее столу, нависнув над Мариной для более сурового вида. – Еще, небось, и голодная, - нахмурился Миша, вдруг вспомнив, сколько времени прошло с обеда.
– Ничего, сейчас водителя вызову, быстро доберусь и дома поем, - почему-то обеспокоенно стрельнула Марина в него глазами, засобиравшись быстрее. – Правда, Миша, все нормально. Мне очень здесь нравится, и я совсем не устала, - она протянула руку и коснулась его ладони, словно пытаясь этим убедить больше. – Мне очень интересно! И не сложно…
Испугалась, что он теперь запретит ей здесь быть, вдруг понял Михаил. Видно, перестарался с грозностью. Хотел внушение сделать, чтоб о себе и здоровье думала, а вместо этого напугал.