Сердце волчье
Шрифт:
Красли молчал. Вздохнул горько и обнял меня:
– Линда, девочка, не надо… Так было всегда. Люди боятся чего-то неизведанного, чего-то, что против человеческой природы. Такие уж люди, не надо их винить. А если серьезно – ты и Пол представляете довольно интересный материал для изучения. И мои исследования тоже.
– Ты тоже человек, если не забыла, – съехидничал Пол, натягивая штаны. – И оденься уже сама!
Я всхлипнула:
– Не забыла. Но от этого обиднее вдвойне. – Только сейчас сообразила, что сижу голая. И быстро накрылась рубашкой.
Брат и Красли деликатно отвернулись.
– Плюнь ты на них! Они тебе просто завидуют… – Пол хмуро рассматривал труп мужчины, которого я убила. – И почему меня тянет попробовать немного крови…
Красли схватил его за руку и поволок к выходу:
– Нет, Пол! Это всего лишь кажется так! Мы уезжаем в другое место. Там и поешь.
Брат с сожалением посмотрел на труп и подмигнул мне:
– Не переживай. Все образуется!
– Знаю, – бросила я, застегивая пуговицу на рубашке. – Поехали!
Я остановилась в лаборатории, когда увидела, что натворила. Профессор аккуратно перешагивал через трупы людей в черных костюмах, таща за собой Пола. Весь пол был забрызган кровью. Валялись оторванные руки и пальцы. Один труп вообще был обезглавлен…
Меня все-таки стошнило. Брат вырвался из руки профессора, подскочил ко мне и схватил в охапку:
– Ну же, Линда! Не время, миленькая…
Я послушно поплелась за ним, стараясь не смотреть на трупы, и почти повиснув на руке Пола. Захлебнулась свежим воздухом, когда мы выскочили наружу, закашлялась и опустилась на землю…
Красли снова достал телефон, набрал номер, и, дождавшись ответа, коротко произнес:
– На месте.
Через минуту из-за угла вылетела машина, резко развернулась и остановилась перед нами. Двери распахнулись, и из машины выскочили двое. Подхватили нас с Полом и почти забросили внутрь. Красли сел на переднее сиденье, пристегнулся и посмотрел на меня:
– Ну? Оживаешь?
Я кивнула головой, не сводя глаз с дверей лаборатории. Машина дернулась и понеслась вперед, увозя нас отсюда…
*
Отчеты службы разведки были неутешительны. Стамм тихо ругнулся, когда утром ему сообщили о том, что визит в лабораторию Министерства Безопасности не удался.
Рейхс-полковник задумчиво смотрел на человека, который стоял перед ним навытяжку, а потом тихим, вкрадчивым голосом спросил:
– То есть, Вы хотите сказать, что они сбежали?
– Да, господин рейхс-полковник, – вытянулся еще больше человек, бледнея на глазах. – После того, как в лабораторию была выслана группа капитана Кроу, один из бойцов группы успел отправить сообщение, что на них напали. Когда прибыла вторая группа, то она обнаружила, что в лаборатории одни трупы. Вся предыдущая команда была уничтожена.
– Капитан Кроу?
– Убит, сэр. Жестоко убит.
– Каким образом?
– Его разорвали на куски, сэр. – Человек переступил с ноги на ногу и продолжил. – А подопытных мы так и не нашли. Мы прочесали всю местность в округе, опросили местных жителей, но никто ничего не видел и не слышал.
– Где трупы? – спросил Стамм, сжав кулаки.
– В морге Канцелярии, господин рейхс-полковник.
– Мою машину. Живо!
Человек бросился исполнять команду, а Стамм пробормотал, провожая его глазами:
– Лонг… Ты мерзкий обманщик, Лонг. Я тебя достану, тварь…
Высокое здание, с эмблемой Военной Канцелярии на круглой башне, было выстроено примерно лет сто назад, когда страны Континента объединились в Империю. Указом новоизбранного Императора Даниэля Хомса было создано Военное Ведомство, отвечающее за безопасность границ Империи. А впоследствии было переименовано в Военную Канцелярию.
Стамм, сидевший сейчас позади своего шофера-охранника, покачал головой. Боялись раньше Канцелярию, ох, как боялись. Кто выиграл Войну за Колумбийский конгломерат? Канцелярия, конечно. А все потому, что в ней служили лучшие военные умы своего времени. И средства немалые выделялись Империей. И оружие лучшее было… С мнением спецов по военному делу Канцелярии считались очень сильно.
Со временем появились разногласия с Министерством Безопасности, отвечающим за порядок уже внутри страны. Конфронтация усилилась, когда Военная Канцелярия объявила о разработках в области создания супер-солдата. Умного, быстрого, способного заменить не менее двух десятков бойцов на линии фронта. Которому не надо умирать от голода, который был силен и свиреп. Звучало глупо, нечего спорить. Заинтересованность в обороне – постоянная головная боль любого большого государства. И каждый раз военные ищут что-то необычное, что будет стоить меньше денег в обслуживании, но вполне достойно заменить минимум роту солдат. Даже неважно, что обороняться, в принципе, не от кого уже, силу Империи признали почти все государства планеты…
Но разработки свернули, когда инспектора Министерства Безопасности подняли вой, что, якобы, в застенках лабораторий военных стали десятками пропадать люди. Добровольцы, которых набирали в высших военных школах Империи. Канцелярия постаралась быстренько все скрыть, но не успели… Тогда Министерство подтвердило все, заслав своего человека в проект, который и передал все данные о том, что творится в подвалах Канцелярии…
Стамм сокрушенно вздохнул. Ведь это была идея Канцелярии скрестить клетки человека и животного. Да, гибли люди. Да, приходилось выкладывать огромные средства для выплаты компенсаций семьям погибших, а где и просто скрывать факты. Все было. Было… А теперь выясняется, что не такое уж и фиаско они потерпели, когда узнали, что профессор Красли, этот недоумок, вдруг решил проблему отторжения клеток, обновив тем самым геном человека…
Жаль, что он не с нами, ох, как жаль…
Рейхс-полковник ни к месту вдруг вспомнил, как присутствовал на демонстрации. Тогда врачи объявили о том, что удалось скрестить человека и гепарда. За закрытыми дверями Высшему руководству Канцелярии были продемонстрированы результаты…
Стамм до сих пор помнил фигуру того, что осталось от человека. Сморщенное лицо, скрюченные пальцы, кожа в черных пятнах, словно обожжена, бессмысленный взгляд и тонкая ниточка слюны из полуоткрытого, оскаленного рта. Человека вывели на привязи, словно опасное животное. Он стоял на пандусе, покачиваясь, и все время почесывал ухо, будто оно нестерпимо зудело.