Сердце ворона
Шрифт:
— Куда ты? — обеспокоенно спросила Кассандра.
— Я гораздо лучше высплюсь в своей собственной комнате, — ответил он столь решительно, что женщина не осмелилась возразить.
Роджер потянул за медную ручку и выругался, обнаружив, что дверь заперта. Он отыскал ключ в кармане камзола, который, как и остальная одежда, был перекинут через его руку, и отпер тяжелую дверь. Небрежно бросив одежду в огромное кресло, он зажег свечи и подошел к постели. Рот его раздирала зевота.
При виде Розанны, распростертой на широком ложе, он остолбенел.
— Гром небесный! Я совсем позабыл про тебя, малютка!
Взяв в руки канделябр с ярко горевшими в нем свечами, он склонился над спящей девушкой. Роджер внимательно разглядывал ее прелестное
Осторожно, чтобы не разбудить юную красавицу прежде, чем он вдоволь налюбуется ею, Роджер приподнял одну из шелковистых темных прядей. Прикосновение этих мягких, пушистых волос к коже его холеной руки внезапно привело его в неистовое возбуждение.
— Господь Всемогущий! — хрипло прошептал он, проводя языком по пересохшим губам. Овладев собой, он снова стал разглядывать лежавшую перед ним красавицу. Кисти ее рук были удивительно маленькими и хрупкими, длинные тонкие пальчики увенчивали розово-перламутровые ногти. Роджер снова перевел взгляд на ее высокую грудь, на длинную, стройную шею. Ее бархатистые ярко-розовые губы приоткрылись во сне. О, как ему хотелось приникнуть к ним в страстном поцелуе! Густые ресницы юной незнакомки бросали темные тени на ее румяные щеки. Разметавшись на ложе, она спала невинным сном ребенка.
Роджер Монтфорд придерживался мнения, что красивыми бывают лишь продажные женщины. Оказывается, крестьянские девушки могут дать сто очков вперед любой потаскушке с размалеванным лицом. Его вожделение достигло предела, и от разумной осторожности, которой он был наделен в избытке, не осталось и следа. Он желал ее так исступленно и страстно, как никого прежде! Он втянул раздувшимися ноздрями свежий, будораживший кровь запах, исходивший от ее юного тела. Терпеть долее у него не было сил.
Он бросился на ложе и сжал ее тело в своих объятиях, шепча нежные слова. Приподняв голову девушки, он жадно прилик к ее полураскрытым бархатистым губам. Его мужская плоть, казалось, готова была разорваться от напряжения. Ни одной женщине еще не удавалось вызвать в нем прилив столь бурной страсти. Но Розанна продолжала спать, оставаясь недвижимой, не чувствуя его ласк и не отвечая на них. Ее неподвижность нисколько не умалила вожделения Роджера. Он был даже рад тому, что сможет сделать с ней все, что пожелает, — девушка не сможет воспротивиться ему.
Переводя дыхание, он опустил голову и осторожно коснулся языком одного из ее розовых сосков. Но незнакомка продолжала крепко спать, грудь ее не напряглась в ответ на эту сдержанную ласку, сосок остался мягким. Роджер нахмурился. Он приподнялся на локте и ласково погладил ее по волосам, по всей их длине, как бы невзначай прикасаясь при этом к ее груди и бедрам. Он снова приник губами к ее рту, но девушка не ответила на поцелуй, не раскрыла свои полные розовые губы, не обняла его за шею своими маленькими ручками. Роджер почувствовал легкое разочарование. Но он все еще не оставлял надежды насладиться любовью юной крестьянки.
— Проснись, красавица! — произнес он, встряхивая ее за белоснежно-мраморные плечи.
Но девушка по-прежнему находилась во власти сна, никак не реагируя на его зов.
Роджер упрямо продолжал добиваться своего. Он овладеет ею нынче же ночью или сойдет с ума! Прикосновение его упругого члена к бедру красавицы вновь разожгло пламя страсти в его могучем теле. Но как заставить ее ответить на его ласки?
Снедаемый страстью и отчаянием, он лег на распростертую перед ним девушку, мечтая, чтобы та, подобно спящей красавице из сказки, пробудилась от его поцелуя и с радостным вздохом обвила его шею своими тонкими руками. Чего бы он не отдал за это! Дрожа от возбуждения, он принялся гладить ее волосы, щеки, лоб, он покрывал ее лицо, шею, живот и бедра горячими поцелуями, шепча нежные слова. Но она казалась бесчувственной, словно мраморное изваяние, и продолжала сладко спать, раскинувшись на его кровати.
— Дьявольщина! — выругался Роджер, отирая пот со лба. Он вынужден был признать свое поражение. Он примостился на широком ложе у самой стены и, лежа на спине, пытался преодолеть все еще владевшее его телом возбуждение. Постепенно огненная страсть, затмившая его разум, отступила, и он осознал, как странно и нелепо только что вел себя с опоенной сонным зельем юной крестьянкой. И как только ему в голову пришло заниматься любовью с недвижимой, беззащитной девушкой, которая не могла ни воспротивиться его домогательствам, ни разделить его страсть? Любовные игры непременно требуют участия двоих. Поэтому он должен будет терпеть до утра — каким бы тягостным ни казалось ему это ожидание — лишь тогда он сможет возобновить свои попытки овладеть незнакомкой. Губы его тронула усмешка. Удовльствие должно быть обоюдным — ведь это более чем справедливо! Иначе все будет выглядеть как грубое насилие, а разве может доблестный рыцарь запятнать себя подобным злодеянием?
5
Проснувшись, Роджер мгновенно вспомнил о событиях вчерашней ночи. Повернув голову на подушке, он с восхищением взглянул на юную девушку, все так же безмятежно спавшую на его ложе. Даже во сне вожделение не оставляло его ни на минуту, он грезил о том, что держит прекрасную незнакомку в своих объятиях, упивается ее смелыми ласками. Теперь, при виде ее, его чресла пронзила боль, так сильна была страсть, вновь овладевшая им. Он приподнял покрывало и, увидев обнаженную девушку, издал вздох восхищения. В свете утренних лучей она казалась еще прекраснее, еще желаннее. Ее полные, белоснежные груди с розовыми сосками вздымались ему навстречу, словно маня прильнуть к ним губами. Внезапно ему захотелось как можно скорее взглянуть в ее глаза. Интересно, какие они? Черные? Или голубые? Он снова почувствовал себя героем из сказки, страстным поцелуем пробуждающим к жизни заколдованную принцессу. И пусть сам он — вовсе не принц, а она — всего лишь бедная крестьянка, это не помешает ему добиться вожделенной цели. Он приподнялся на локте и склонился над ее прекрасным лицом. Стоило ему коснуться губами ее губ, как глаза девушки раскрылись, и в них отразились, с быстротой молнии сменяя друг друга, недоумение, смятение и ужас. Роджер с восторгом глядел в эти огромные, опушенные загнутыми ресницами глаза. Они оказались серыми, со зрачками, окруженными светло-фиолетовыми крапинками. Внезапно в глазах этих вспыхнула ярость, и в то же мгновение Роджер понял, что перед ним отнюдь не запуганная крестьянская девчонка.
Розанна вскрикнула и отпрянула от незнакомца, дерзнувшего столь бесцеремонно нарушить ее сон. Она закуталась в покрывало, и край его, соскользнув с тела Роджера, оставил его совершенно нагим. Охватив взглядом его крепкую, мускулистую фигуру, Розанна стыдливо перевела глаза на лицо этого наглеца. Его суровые черты, пронзительный взгляд черных глаз, смуглая кожа без слов сказали ей о силе, отваге и решимости незнакомца, чьей жертвой ей, судя по всему, предстояло стать. Она глубоко вздохнула, решив во что бы то ни стало скрыть от него свои страх и отчаяние.
— Вы, гнусное животное! — гневно воскликнула она. — Что вы со мной сделали?!
— Пока еще ничего, — усмехнулся он, обнажив два ряда ровных белых зубов. — Но должен сознаться, что нахожу вас весьма и весьма желанной и соблазнительной! — Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но девушка отпрянула в сторону, содрогнувшись от ужаса и омерзения.
Она попыталась было выскочить из кровати, но волосы ее были прижаты к ложу его мощным телом.
— Пустите меня! — крикнула она.