Сердце женщины
Шрифт:
Чандра знала, о ком речь, но ничем не проявила интереса. Жаль, что она не побывает на свадьбе подруги. Очень жаль!
Говорить Чандре ни с кем не хотелось, и она спряталась за газету: сделала вид, будто читает.
Сарада решила отомстить ей за пренебрежение к их обществу.
— Гаури! — сказала она. — Ты почему в простом пудавее?
Гаури сразу догадалась, куда она клонит.
— Для школы только такой и годится.
— Ты ходишь разряженная лишь по вечерам. Да, Гаури? А в волосы втыкаешь белую розу, чтобы сводить с ума бедных мужчин?
У
А тут как раз раздался звонок. Учительская быстро опустела. Чандра шла на урок, чувствуя, что в ее душу заползает страх.
«Попала лань в стадо тигров! Как я уживусь с этими сплетницами!» — ужасалась она.
10
Аламелю покачивалась на подвесной скамейке в гостиной; глаза ее метали молнии. Напротив сидел Балакришнан. Шла очередная семейная ссора.
Хотя Аламелю была уже матерью, выглядела она совсем юной, во всяком случае, гораздо моложе своих лет.
«Говорят: “Женщина может напоить жизнь мужчины горечью яда или сладостью нектара!” — сокрушенно думал Балакришнан, глядя на Аламелю. — Моя жизнь отравлена».
— Неужели ты ничего не соображаешь? — отчитывал он жену. — Пичкаешь ребенка чем попало, а когда тебе делают справедливое замечание, обижаешься.
— А как ему отказать, если он хнычет? Такой упрямый — весь в отца. Может, объелся, поэтому его и вырвало… Надоел он мне — мочи никакой нет!
— Пора уже знать, что можно ребенку. Мало чего он попросит! От твоей патоки у него разболелся животик, и маме пришлось забрать его к себе. Если сама не следишь за ребенком…
— А кто же за ним следит, как не я? — гневно возразила Аламелю и залилась слезами. — Не везет мне на этом свете. Такая уж судьба, видно. Отец всегда на руках носил, слова обидного от него не слышала, а тут меня совсем затравили!
— Разве я тебя когда-нибудь ругал зря? — пошел на попятную Балакришнан. — Конечно, твое упрямство хоть кого из себя выведет… А хочешь, я куплю тебе книгу об уходе за ребенком? Почитай — полезно.
На лице Аламелю мелькнула слабая улыбка — так иногда проглядывает луна из-за облаков.
— Ладно уж, купите, — милостиво изъявила она согласие.
— Кстати, поговорила бы с учительницей Шаку, — продолжал Балакришнан, обрадованный такой необычной покорностью. — Спроси у нее, как надо воспитывать детей. Ведь учителя изучают психологию.
Аламелю снова нахмурилась.
— Не желаю я говорить с этой наглой девицей!
Балакришнан сразу смекнул, что у его жены была какая-то стычка с Чандрой.
— Ну, не хочешь — не надо! И без нее обойдемся. Я тоже не люблю фамильярничать с низшими.
— Эта Чандра нравится только вашей сестре да брату.
— Что ты говоришь, Аламу! — не сдержал изумления Балакришнан. — Чандра нравится Джаханнадану?
— Разве не видите? Он с нее глаз не сводит. А эта притворщица
Балакришнан задумался. Он и сам иногда поглядывал украдкой на Чандру. Лицо у нее доброе, открытое; душа, наверное, кристально чиста. Жизни она совсем не знает, это сразу заметно. Очень жаль, если из-за брата она потеряет свое доброе имя.
Но с женой он не стал говорить обо всем этом: еще снова разбушуется.
— Оставим этот разговор, Аламу, — успокоительно сказал он. — Чандра уже не маленькая, сама отвечает за свои поступки. Какое нам дело до нее?.. Ты, кажется, хотела поехать к родителям. И я бы с удовольствием развеялся. Давай возьму отпуск в следующем месяце, и отправимся с тобой дней на десять. Проведаем твоих родителей. — Этот маневр Балакришнан предпринял не случайно: знал, что стоит заговорить с Аламу о ее родителях, как она тут же позабудет обо всем на свете.
Так было и на этот раз.
— Да, наш Колапур не чета этому захудалому Малли Тоттаму, — завела Аламелю свою привычную песню.
Балакришнан слушал ее сквозь полудрему.
11
Повсюду в домах уже зажигались огни, а коляски не было. Может быть, ей отказали из-за Аламелю, встревожилась Чандра. Нет, Шакунтала предупредила бы ее, отмела она это предположение.
Чандра пробегала глазами по страницам какой-то книги, но мысли ее путались, и она ничего не понимала.
Темнота быстро сгущалась. Камали зажгла в большой комнате газовый фонарь.
Чандра выглянула из окна. Улица была пуста, лишь возле дома чернели маленькие фигурки — это играли дети.
Вену еще не приходил: обычно он возвращался около восьми. Отец куда-то ушел. Мачехи тоже не было: захватив с собой чашу с маслом [10] , она отправилась в храм — не столько, впрочем, помолиться, сколько поболтать с приятельницами.
«Вот и рассчитывай на богачей! Ненадежные люди!» — мрачно подумала Чандра и захлопнула книгу.
10
Масло доливают в храмовые светильники; это одна из форм жертвоприношения.
Вскоре вернулась мачеха.
— Ты сегодня не была в доме Нахараджаййара?
— Нет. Коляску не прислали.
Заслышав автомобильный гудок, Чандра кинулась на улицу.
Там ее поджидал шофер Нахараджаййара.
— Коляска занята, мисс Чандра. Разрешите, я подвезу вас, — почтительно предложил он.
Чандра сказала мачехе, что едет на урок, и села в машину.
У ворот «Приюта весны» Чандра вылезла и, даже не взглянув на шофера, услужливо распахнувшего дверцу, устремилась в ярко освещенную гостиную. К ее удивлению, там никого не оказалось.