Сердце, живущее в согласии

Зендкер Ян-Филипп

Односельчане удивлялись, глядя, как ловко он лезет к верхушке, повесив за плечи пилу. С улицы, вдоль которой должно было упасть дерево, выгнали всех, и потому никто не мог объяснить, как же это случилось. Сначала шумно свалилась большая ветка. Потом вторая. Затем затрещало, все громче и громче. Люди задрали головы, несколько женщин пронзительно вскрикнули. А потом раздался глухой удар о землю. Этот звук сельчане запомнили на всю жизнь.

Большинство жителей сходились во мнении, что Маунга Сейна сбросил дух, обитавший внутри дерева и не желавший его покидать. Некоторые считали, что Маунг Сейн наступил на сгнившую ветку и она обломилась. Кто-то

уверял, что он слишком наклонился вперед, сталкивая спиленную ветку, которая отказывалась падать. Немногие говорили, что всему виной его беспечность. Надо было крепче держаться, а еще лучше – привязаться к стволу.

Что случилось, то случилось, и уже ничего не поделаешь. Несчастный случай. Превратность судьбы. Что заслужил по карме, то и получил.

Настоящую причину знала лишь Ну Ну.

Это была ее вина. Она отвлекла мужа. Увидела его издали на вершине пусть и изъеденного жуками, но все еще могучего дерева. Маунг Сейн сидел на высоте тридцати, а то и сорока ярдов и уже спилил две крупные ветки. С земли он казался черным пятнышком среди зеленой листвы.

Она показывала сыновьям отца. Наконец оба заметили его и, полные гордости, захотели подойти поближе. Все трое приблизились к веревочным заграждениям вокруг дерева, задрали головы и теперь уже сразу разглядели Маунга Сейна. Они хором окликнули его. Занятый работой Маунг Сейн не заметил их появления и удивленно глянул вниз.

Его семья приветственно махала ему, Маунг Сейн им ответил. Мальчишки прыгали от радости и хлопали в ладоши. Листья мешали смотреть, а потому Маунг Сейн подался вперед и махнул жене и сыновьям. Обеими руками.

Макушка дерева затрещала.

Глава 15

Два года прошли, словно в тумане. Ну Ну сама не знала, как выжила и не потеряла рассудок. Страх впасть в безумие преследовал ее ежедневно. И каждый день она задавала себе вопрос: почему горе обрушилось именно на нее? Чем она прогневала судьбу, что та сделала ее молодой вдовой? Почему высшие силы щадят скаредную жену деревенского старосты? Или сварливую супругу торговца рисом? За что судьба оставила ее одну с двумя маленькими детьми? Почему жизнь так несправедлива?

Первые недели после гибели Маунга Сейна она не выходила из хижины и почти не вставала с постели. Забросила стирку, ничего не варила детям, не готовила подаяния монахам. Ну Ну бодрствовала по ночам и целыми днями спала. Бывало, случившееся казалось ей страшным сном. Тогда, взяв Ко Гуи, она отправлялась искать мужа, бродила по деревне в грязной лоунджи, глядя пустыми глазами. Ее волосы давно не знали гребня. Поиски обрывались возле пня с изъеденной сердцевиной. (Опасное дерево все-таки срубили.) Там Ну Ну, не замечая дорожной пыли, садилась на корточки и вспоминала.

Она видела Маунга Сейна, машущего с верхушки дерева. Обеими руками.

Потом приходил Тхар Тхар и молча уводил их домой.

Потеряв отца, братья вели себя по-разному. Ко Гуи еще крепче цеплялся за мать, спал рядом с ней, днем постоянно был при ней. Когда Ну Ну лежала пластом, он убеждал ее встать. Страшась ее многодневного молчания, умолял сказать хоть слово. Если Ну Ну куда-то выходила, шел рядом, – казалось, он боится, что вслед за отцом может лишиться и матери. Б'oльшую часть времени Ко Гуи сидел возле нее на корточках и ждал.

Сидел и ждал.

Тхар Тхар гасил душевные терзания неустанной работой, с утра до вечера находя себе занятия.

Он ходил к колодцу за водой и следил

за тем, чтобы мать и брат ели хотя бы раз в день. С тех пор как Ну Ну забросила стирку, ею занимался Тхар Тхар. Наполнив таз, он шел на реку и наравне с деревенскими женщинами стирал семейное белье, мокрое, оно становилось еще тяжелее. Кряхтя, Тхар Тхар тащил таз обратно и развешивал белье на крыльце. Он ходил на рынок за рисом, а когда в доме не осталось ни кьята, пролез через живую изгородь к соседям и попросил помощи. Он умело растил помидоры, кроме которых посеял и другие овощи. Каждый день он стряпал для семьи. Ну Ну не знала, где сын научился готовить карри, но у него это блюдо получалось вкуснее, чем у нее.

Ну Ну не представляла, откуда восьмилетний мальчишка брал силы. Наверное, после гибели Маунга Сейна часть отцовской энергии, заботы и любви передалась младшему сыну.

Шел третий год ее вдовства. Ну Ну лежала и смотрела, как Тхар Тхар готовит еду. Он аккуратно резал овощи, не забывая поддерживать огонь под котлом, в котором собирался варить рис. Наверное, сын о чем-то задумался и, шевеля дрова, задел котел. Тот опрокинулся и залил огонь, послышалось недовольное шипение гаснущего пламени. Тхара Тхара заволокло облаком пара. А сын окинул взглядом плоды своей невнимательности, вздохнул и стал вытаскивать из очага дрова, отделяя сухие поленья от мокрых. Потом сходил во двор, набрал лучинок и прутиков и снова разжег огонь. Бочка во дворе оказалось пустой, и Тхар Тхар молча отправился к колодцу.

Ну Ну восхищалась его невозмутимостью. Случись с ней подобное, она бы разозлилась и расплакалась. Особенно в возрасте Тхара Тхара. Что за резкая перемена в характере? Где тот порывистый, нетерпеливый мальчишка, не вылезающий из курятника? Что гибель отца сделала с сыновней душой? Чему научила?

Ну Ну подумала о Маунге Сейне. Третий год, как его нет в живых, и тут уже ничего не поделаешь. Но ее жизнь продолжается, и только от нее зависит, проведет ли она остаток дней в отчаянии, живя прошлым, или вернется в настоящее.

Ну Ну села на постели. Затем встала – это оказалось легче, чем она думала. Надела чистую лоунджи и подбросила в огонь новое полено. То моментально запылало. Ну Ну опустилась на корточки, взяла ножик, потрогала лезвие. Острое. Достала разделочную доску и принялась резать овощи, движения были неуклюжими, будто она впервые готовила. Ну Ну крошила помидоры, морковку, цуккини и лук, потом взялась за имбирный корень. С каждым взмахом ножа к ней возвращались силы и ловкость. В нос ударил запах свежего имбиря. Когда она последний раз наслаждалась этим ароматом?

Ко Гуи сидел рядом и молча смотрел.

Ни мать, ни сын не услышали, как вернулся Тхар Тхар с водой.

– Ты что делаешь? – удивленно спросил он.

– Тебе помогаю, – ответила Ну Ну.

Тхар Тхар поблагодарил ее улыбкой.

Потом они сложили овощи и рис в котел и спустились во двор, чтобы вымыть посуду и набрать воды для чая.

Впервые за все это время Ну Ну заметила, как обветшало их жилище. В одном месте просела крыша, ветром сдуло листья, а доски от дождей начали гнить. Когда начнется сезон дождей, жди протечек. Ну Ну оглядела двор. Он был чисто выметен, на грядках краснели пузатые помидоры, рядом Тхар Тхар посадил морковь и баклажаны. Сорняков на грядках не видно. В этом году их ждал обильный урожай бананов, папайи и авокадо. Бугенвиллеи так разрослись, что полностью скрывали калитку, которой, судя по дыре в живой изгороди, младший сын не пользовался.