Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд Смерти. Полночь
Шрифт:
– Вы знаете о них удивительно много.
– Зоя много рассказывает. Мама забывает, а я помню, потому и начала понимать. Немного, конечно… Цилла уводила маму, это вы ее спасли. Нас… Нас все время спасают – вы, Зоя, ее величество, Монсеньор… А мы – никого! Это несправедливо.
– Справедливость, как и многое другое, живет в нас. – Грато обернулся, спрашивая, сворачивать ли ему с тракта на знакомую тропу, и Лионель, подтверждая, отдал повод. – Я бы сказал, что в вашем случае справедливость торжествует. Вы должны жить и быть счастливы. Ваша матушка ничего больше
– Она пыталась, пока не уснула. Уже под утро, я дала ей кошачьего корня… Мама ходила по Нохе, там было пусто, только она и Цилла. Цилла сперва злилась, потом радовалась. Она залезла на крышу, на самый верх. Плясала, выхвалялась… В Багерлее она тоже прыгала по крыше и дразнилась. Она всегда дразнилась… Я не знала Зою раньше, но Цилла и папенька, они почти не поменялись. Мама даже забывает, что они выходцы.
– А вы – нет?
– Так получается. Наверное, я недостаточно их любила… – Селина сдвинула брови, явно подбирая слова. – Еще мама видела фонтан, он бил зеленым, и потом из него вылез голый человек с усами. Очень красивый, но отвратительный. Они с Циллой стали ссориться, и тогда из часовни вышел Альдо и сорвал с малышки корону, я забыла сказать, она была в королевской короне… Дальше мама помнит только Циллу. Как она тонет в этом зеленом и зовет… Маму зовет, а сперва звала короля, только он не пришел.
Госпожа Арамона видела много, но ее Ноха ничем не походила на ту, по которой метался сам Лионель. Пустота, фонтан, из которого кто-то поднялся, покойный Альдо, так и не утерявший тяги к коронам… Было ли это бредом, или женщину затягивало на тропы выходцев? В любом случае, он шел другой дорогой и видел мятеж и солдат, а не зеленые кошмары. Хотя это ли не кошмар – смотреть, как смерть тянет лапы к твоей матери, и быть не в силах защитить?
– Спасибо, сударыня. Вы мне очень помогли.
– Нет… Это вы вернули маму, без вас бы… Без…
Теперь она плакала, судорожно сжимая поводья, беззвучно и безнадежно. Осадив Грато, Савиньяк рывком пересадил девушку к себе и обнял. Будь у него младшая сестра, он обнял бы ее точно так же, но ему достались лишь братцы и война.
3
Пьетро с Джанисом объявились, когда Арлетта из последних сил читала добытые в гробу поучения. Графиню тянуло послать находку к Леворукому и растрепыхаться, но Сэц-Пуэн чуть ли не по потолку бегал, вот и приходилось отмахиваться сразу и от своих страхов, и от комендантских. Дескать, ничего с разведчиками не сделается, вернутся. Вернулись. И притащили пятерых городских стражников и отбившегося от своих кавалериста-южанина. Измазанных, голодных, ничего не соображающих…
– Сбесились, – твердил конник, по-лошадиному мотая головой, – точно сбесились… Будто и не люди. Даже не зверье… Не знаешь, как и назвать-то.
– Да уж, – подтвердил «Тень», – пропал городишко… Теперь только жечь.
– Уже жгут… – утешил бывший сержант городской стражи. – Ублюдки поганые!
Выразиться покрепче бедняге мешала хоть и переодетая, но графиня. Проводы Катарины продолжали приносить плоды, на сей раз не ядовитые.
– Что? – выдохнул Сэц-Пуэн, когда пополнение вместе с Джанисом спровадили в казармы. – Что там? Что Монсеньор?!
– Если верить пленным, из города вырвались три колонны. – Пьетро сохранял спокойствие, только каким же… нецерковным оно было! – Первой ушла Посольская палата и примкнувшие к каравану горожане. Это было днем, погромщики тогда еще опасались нападать на большие отряды. При желании мы сможем догнать господ дипломатов. Они вряд ли двигаются быстрей армейского обоза, то есть…
– Я представляю, – перебила Арлетта – а наш хозяин тем более. Итак, Глауберозе – ведь это он их ведет? – вырвался.
– Грабители не знают дипломатов по именам, но прорывом несомненно командовал военный, то есть либо дриксенец, либо алат. На закате через предместья на юго-запад пробился еще один сборный отряд. Видимо, отсеченные от главных сил военные. Эти уходили налегке, и мародеры их не тронули.
Основные события разгорелись ночью. Либо нам не повезло со свидетелями, либо таковых не осталось. Мы точно знаем, что после обеда к Старому парку стали стекаться… не впавшие в безумие горожане. Его высокопреосвященство, Проэмперадор и генерал Карваль были там же. Когда стемнело, беженцев начали выводить из города; сперва им сопутствовала удача, но у ворот Лилий началась резня, которую прекратили пожары.
Брошенных телег и повозок очень мало, так что колонна из города ушла. Наверняка ее прикрывали, наверняка многие из стоявших в заслонах погибли либо в бою, либо от огня. От ворот Лилий уцелевшие могут двигаться только на юг.
– Их можно догнать? – спросила Арлетта, почти зная ответ. – Они вышли позже и, если там горожане, идут медленней посольского обоза.
– Там мародеры, – ровным голосом напомнил Пьетро. – Люди все еще бегут из города, и бегут вслед за Проэмперадором…
– Значит, он жив?!
– Для беженцев – несомненно. Они хотят оказаться под защитой, а мародеры желают грабить. Убивать и насиловать они хотят тоже, но это дополнительный приз. Разбойники сбиваются в конные шайки по нескольку десятков человек и тянутся на юг. Нам встречаться с ними излишне.
– Сударыня, – подал голос отдышавшийся Сэц-Пуэн, – давайте… Лучше отступать на север. Мы догоним дриксенцев.
К Ро, если только он жив, ехать нельзя! Не из-за разбойников, хотя их со счетов не сбросить, – из-за Марианны. Военные вправе плакать, когда их война или хотя бы сражение окончены, не раньше.
– Хорошо, – кивнула графиня. – Хорошо в том смысле, что не стоит искушать мародеров. Мы налегке и на лошадях, так зачем нам плестись с обозом?
Внимательные светлые глаза, встревоженный черный. Они послушают, потому что один спешит к своему кардиналу, а второй жаждет обрести начальство, и желательно военное.
– Я думаю… – Думала она вчера, но немного неуверенности одинокой стареющей даме не повредит. – Думаю, лучше всего отправиться к армии одного из моих сыновей. Лионель должен быть ближе, а мародерам в той стороне делать нечего. Вы согласны?