Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат

Камша Вера Викторовна

Арлетта в сопровождении факельщика неторопливо обошла всяческих Модестов и Гнеев, заглянула в первый из не дождавшихся своего мертвеца склепов и выбралась в коридор, где ждал Сэц-Пуэн с вконец нахохлившимся Шабли. Пахн'yло погребом, стало зябко.

– Желаете подняться в парк? – В голосе коменданта звучала надежда.

– Нет, это вам лучше пройти внутрь. – Парень слишком молод, чтобы сторожить Лаик. Робер хочет помочь, но это не та помощь, которая нужна. Ветеран-калека, приставленный к молодняку, найдет себя, Сэц-Пуэн потеряет. – Коменданту следует знать свои владения, а вот у вас, мэтр, может случиться приступ.

Подвал не лучшее для вас место, хотя в этом, как ни странно, не сыро, а вам как ученому затопленный храм…

– Сударыня! – донеслось из упомянутого храма. – Прошу вас взглянуть!

4

Левий метался меж двумя последними «обитаемыми» склепами с видом учуявшей сразу двух фазанов дайты.

– Смотрите, – велел он. – Вначале на первый.

Арлетта сощурилась и кое-как разобрала, что здесь покоится брат Модест, проживший восемьдесят три года и почивший в седьмом году Круга Скал. Его сосед брат Диамнид коптил небо еще дольше и отправился к праотцам в девяносто семь.

– Ну? Что скажете?

– Франциск разрешил эсператистским монахам, если они стары и немощны, доживать свой век при бывших аббатствах. Требовалось лишь принести клятву не вредить Талигу и его королю. Эти двое остались.

– Вы в самом деле так думаете?

– Я не слышала, чтобы при школе оруженосцев жили эсператисты, но это ничего не значит. Танкредианцы могли следить за библиотекой.

– И удостоились такого захоронения?

– В самом деле странно. – Арлетта тронула словно только что вымытый мрамор. – Их двое, но последний из монахов шел без пары…

– А вот об этом не подумал я! Одинокий монах. Сова без свечи. Знание без сана. Имя без лица. В чем дело, Пьетро?

– Ваше преосвященство, у ментора случился приступ, его пришлось вывести.

– И что с того?

Докладывал монашек из рук вон плохо, но Арлетта поняла, что сунувшемуся-таки в храм Шабли стало дурно, когда возле одного из пустых склепов он наступил на брошенный факел. Рядом был найден второй – полностью выгоревший, он был закреплен в стенном кольце. Комендант проверил склеп и нашел вещи, судя по всему, принадлежавшие олларианцу и унару Паоло. Во всяком случае, на увязанном по всем лаикским правилам тючке значилось именно это имя.

Глава 3

Талиг. Поместье Лаик. Талиг. Оллария

400 год К.С. 11-й день Летних Волн

1

Сапоги для верховой езды, зимняя дорожная одежда, набитые седельные сумки, черно-белые унарские «доспехи» и тот самый опечатанный тючок, в котором хранили домашнее платье, снятое в день прибытия в Лаик. Печати не тронуты, веревки целы… Пропавших унара, клирика, а потом и капитана искали, пока не умер Сильвестр и все не пошло вразнос. Подробности Арлетту занимали не особо, но мать Паоло уже после мятежа не сомневалась, что сын где-то ищет приключений. Сумасшедшей урожденную графиню Дорни-Кье не рискнул бы назвать никто, но бывает, с ума сходят не люди, а времена.

– Вы смотрите на эти вещи, словно на дурное письмо…

– Пожалуй, так оно и есть. Здесь пропали капеллан и один из мальчишек. Однокорытник Арно. Считалось, что они уехали, но, похоже, уезжать им было не в чем…

– Вы их знали?

– Мы – родственники через мою племянницу. Мать мальчика не считает сына мертвым, и я ей верю. Вы вряд ли примете такой довод всерьез, но я бы почувствовала, если что-то…

Почувствовала бы? Смерть Арно стала громом среди ясного неба. Она ничего не подозревала, пока во двор не ворвался гонец Рудольфа. Арлетта читала письмо и никак не могла даже не поверить – понять, но потом примчалась Кара. Отрекаться от брата-убийцы.

– Я повторила чужую глупость. Матери и жены – не пророки. Это потом нам кажется, что мы знали, чувствовали, предвидели…

– Бывает и наоборот. Не происходит ничего страшного, а мы боимся.

– Да, бывает и так. – Арлетта зачем-то развернула плащ. Дорогой, хоть и очень простой, он казался брошенным вчера, а не два с лишним года назад. Недалеко от Рафиано было подземелье с колодцем, возле которого цветы не вяли неделями. Лаикский храм сохранил не цветы, а вещи, но мэтру Шабли в нем стало плохо. Бедному мэтру Шабли, вынужденному вернуться в поместье, из которого он пытался уйти… Вдовый перчаточник не мог прокормить ментора или не хотел, но ментору повезло – новый комендант оказался не просто добрым, его, как и дурачка Жильбера, мучила совесть…

– Сударыня, вы так интригующе молчите.

– Просто мне кажется, я наткнулась на ответ… Никому по большому счету уже не нужный.

– Какое совпадение. Мы оба нашли опоздавшие ответы, но так ли уж они не нужны? Знаете, сударыня, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь: загадки без ответа сходны с перестоявшей свое вишневой наливкой. Они убивают тех, кто их по незнанию выпьет.

2

Гайифского посла нашли в Старом парке в четыре часа пополудни. Вместе с парой охранников, каждый из которых управился бы с несколькими головорезами, но до рукопашной не дошло. Силачи поймали по арбалетному болту. Конхессера Гамбрина для разнообразия прикончили кинжалом, так что попасть на предстоящую встречу Посольской палаты с Проэмперадором гайифец не мог.

– Вот гадюка! – ругнулся Эпинэ, толком не зная, имеет ли он в виду покойного интригана или некстати постаравшегося убийцу. Сэц-Ариж тоже не знал и смотрел на начальство с недоумением. Робер побарабанил пальцами по столу, вздохнул и велел пригласить дуайена, а прочим передать, чтоб подождали. То, что граф Глауберозе нравился и Роберу, и Катари, лишь усугубляло муторность происшедшего, так как Гамбрин, судя по всему, умудрился получить свой кинжал, едва распрощавшись с дриксенцем.

– Добрый день, господин Проэмперадор. – Затянутый в иссиня-черный мундир граф был спокоен, впрочем, он был спокоен всегда. – Чем могу быть полезен?

– Прошу садиться. Нас ждет долгий разговор.

– Всегда к вашим услугам, но не лучше ли сперва провести намеченную встречу? То, что я, будучи послом державы, находящейся с Талигом в состоянии войны, не считаю себя вправе возглавлять Посольскую палату, о чем и довел до вашего сведения, не помешает мне исполнять мои обязанности сегодня и до тех пор, пока вопрос с моим преемником благополучным образом не разрешится.

Дриксенец держался как отставной военный, чем и завоевал симпатии Робера, но вояки словеса подобным образом не закручивают. Глауберозе был дипломатом и, к сожалению, врагом. Иноходец провел ладонями по глазам, пытаясь подобрать подобающие случаю выражения.